Крылатая пантера

— Идём прежним курcом, – ответил тот.

Через несколько минут два матово–чёрных, как пластиковые дельфины, Су–48 зависли с двух сторон разведывательного самолёта. На бортах истребителей ярко–желтой краской, от руки, было написано: "ВВС Украина". Один из них пошел на сближение и завис буквально в нескольких метрах от SR–72A.

— Рэй, спокойно. Этот русский пытается нас испугать, – напряженно сказал командир экипажа.

— Вижу, но, по–моему, он что–то хочет сказать.

Пилот на истребителе "ВВС Украина" был хорошо виден из кабины самолёта–разведчика. Он поднял руку, сделал пальцами "козу", помахал её рогами как крыльями, затем направил руку вниз. И указал пальцем на полковника. Тот побледнел. Обратился к лётчику:

— Что он хочет сказать?

— По–моему, говорит, что собирается нас сбить.

— О, чёрт! Я так и знал, что мы влипнем без охраны. Где эти "Торнадо"?

Пилот "ВВС Украина" показал знаком лётчику SR–72A, чтобы тот следовал за ним. Су–48 плавно отвалили в сторону. Самолёт–разведчик курс не изменил. Полковник быстро доложил ситуацию на базу.

— Как это требует следовать за ним? – закричал генерал из далёкой Германии. – Не подчиняться!

— Пилот угрожает применением оружия. В эфир на связь не выходит. Предлагаю приказать мне, что делать.

— Я же сказал, не подчиняться! Вы уверены, что это русские?

— На борту написана принадлежность к Украине, но такие самолёты есть на вооружении только у России. Су–48. "Чёрный ягуар".

— Следуйте прежним курсом, – дал указания генерал. – Через пару минут я с вами...

Связь оборвалась. Все двадцать системных операторов накинулись на клавиатуру компьютеров.

— У меня не работает радар, – сообщил лётчик командиру SR–72A.

— Твой радар не одинок, – нервно выговорил полковник. – Вообще ничего не работает. Они применили импульсный взрыв и вывели из строя все задающие генераторы частот у нас на борту. Мы теперь не самолёт–разведчик, а слепоглухонемой крокодил, упавший с седьмого этажа, который скоро долетит до земли. Не понимаю, как их собственная аппаратура уцелела?  Полковник вытер выступивший пот и глянул в окно. Там пилот Су–48 снова показывал ему падающую в пике "козу". Потом показал кулак и повертел пальцем у виска. Затем лётчик истребителя дал очередь из пушки. Снаряды тёмным веером пролетели перед самым носом SR–72A так близко, что командир экипажа вжался в спинку кресла. Скомандовал:

— Рэй, следуй за ними. Ты свидетель, ситуация тупиковая.

— Да, полковник, – нервно ответил пилот. – Ваше решение единственно верное. О, Санта Мария! Зачем я пошел служить в ВВС!

SR–72A развернулся и в сопровождении Су–48 устремился на восток.

фрагмент романа

Истина в вине!

«Ха-ха-ха-ха-ха!» – раскатисто смеялся упитанный японец, держа в руке кружку пива, а в другой – громадную креветку.

– Коля-сан, – еле проговорил он, – эти анекдоты нельзя рассказывать в Токио. Ну, разве что мне.

Хусейн, улыбаясь, понимающе кивнул и впился вилкой в тушеного кальмара, зацепил большой кусок, отправил в рот и принялся жевать, хитро посматривая на собеседника.

Он третий день был в Японии. С новым другом познакомился случайно, в кафе-закусочной. Во время обеда за соседним столом сели трое мужчин средних лет. И в потоке японской тарабарщины изредка кто-то из них вставлял своеобразные русские фразы. Вставлял довольно сносно, почти без акцента. Закусочная находилась в противоположном от отеля конце Токио, и Николай Хусейн решил, что поболтать с незнакомцами риска особого нет. Выяснилось, что на русском разговаривает из них только один, остальные ничего не соображают даже на английском. Русскоязычный японец неожиданно и бурно обрадовался собеседнику из России: улыбался, кивал головой, жал руку и, совсем не по местным правилам поведения, пару раз похлопал Хусейна по плечу. Представился: «Катаяма». Познакомил с друзьями. Но те сидели, как китайские болванчики: улыбались, хлопали глазами и, ничего не понимая в разговоре на русском языке, плавно вернулись к своей беседе и исчезли в звуковой мешанине многоголосого пивного процесса релаксации.