Крылатая сотня. Сборник рассказов

— Ну например, тебе нравится, что они в своих листовках пишут — России больше нет? — Колька усмехнулся. — Нам, например, очень нравится. Янки что обещают? Все казачьи области — самостоятельными республиками сделать. Казакам — всякие льготы. В армию набирать к себе, за хорошую плату. Так и пишут! Пять лет отслужил — дом и пожизненную пенсию. Даже чеченские земли нам отдадут — вон, терцам. Наши генсеки отняли, президенты не вернули, а они — отдадут. А Россия — да пошла она… — он пожал плечами.

— Да пошли вы сами! — вдруг вырвалось у меня. Я вскочил, чувствуя, как неожиданный, невесть откуда взявшийся гнев наливает мои непроизвольно сжавшиеся кулаки свинцом. — Предатели! Правильно я про вас читал, что вы ещё в Великую Отечественную фашистам продались! Ваши старшие тоже только и думают, чтобы им сэндвич долларами намазали, или вы тут одни такие умные?!

Слова у меня кончились. Вот странно, откуда они вообще взялись-то, я ж ни про что такое и не думал никогда, а тут — выдал, как из пулемёта! А теперь стоял и тяжело дышал, обводя всех четверых взглядом.

— Ого, — сказал Андрюшка.

— Ну тогда пошли, — сказал Колька.

— Куда?! — ощетинился я.

— Пошли-пошли, — он положил руку мне на плечо. — Посмотришь, какой самогон мы тут гоним… иногородний.

* * *

Их было девять. Точнее — восемь; четыре хорошо мне знакомых "грифа", три "блюза", один ТХ-42. Двухместные парапланы стояли вдоль щелястой стены низкого ангара в ряд. Девятый "гриф" висел на стропах в полуразобранном — или полусобранном? — виде.

Вообще-то они отличались от тех ярких машинок, на которых я летал в клубе. Снизу покрашенные серо-синей, сверху — маскировочно-пятнистой гаммой. Движки закрыты какими-то коробками, под двойным сиденьем проходит толстый стальной лист. На сиденьях — номера, на носовых обтекателях — сине-малиново-зелёный круг; три буквы: ККВ; названия — на каждом своё: "Атаманец", "Потёртый Гарри", странное "Саш'хо", ещё какие-то…

А ещё потом я понял, что чехлы на "грифах" — это пулемёты.

— Вот так, — сказал Колька тихо. — Вот это, значит, наши коняшки. Тут раньше — давно — аэроклуб был. Потом разорили его… лет пять назад — восстановили, матчасть в другое помещение вывезли, подальше. Мы там занимались, в этом клубе… А тут осталось всякое-разное. Мы пошустрили, глядим — можно машины собрать, только руки приложить. Вот и… приложили.

— И что вы хотите делать? — спросил я, хотя ответ знал отлично.

— Воевать, — ответил Колька.

— На этом?! — я уставился на него.

— Э-э-э… — протянул он. — Да ты, я вижу, только кино про ночной дозор и Гарри Поттера смотрел…

— Да ты объясни! — у меня не было сил злиться.

— Лады. На парапланах ещё двадцать лет назад абхазы с грузинами воевали. И очень хорошо получалось…

— С грузинами! — я аж всхлипнул. — А сейчас против нас что — грузины?! Да янки ваших

бумажных голубей своими "пэтриотами"…

Общий смех не дал мне договорить.

— Вы что в больших городах, правда все такие дикие? — добродушно спросил Борька. А Колька терпеливо продолжал:

— Значит так. Как раз в том-то и фишка, что ни фига они ни "пэтриотами", ни радарами параплану не сделают. Он может идти над травкой, где его ни радар, ни ракета не возьмут. А может планировать по сто с лишним кэмэ с выключенным двигателем. Хочешь — гранату прямо в танковый люк положишь.

— Не мы первые такие умные, — сказал Димка, похлопывая рукой по каким-то ящикам. — У терцев есть парапланщики. Взрослые мужики, конечно… У нас вообще авиации почти нет, только переделки, настоящих боевых машин мало — вот уж точно в небо соваться опасно, заклюют. Ближайшие наши — ну, русские — самолёты в Саратове, в Воронеже… А мы чем бог послал обходимся. Но тут дело в том, что вот такими машинками врага можно здорово покалечить.

— Понимаешь, — снова заговорил Колька, — у них вся сила — тыл. У них бойцы фиговые, я тебе правду говорю, особенно тут. Ни турки, ни грузины, ни даже янки сами против казачков наших — не вояки. Немцы там разные — вот они могли бы с нами потягаться. Но они-то своих солдат амеросам давать не спешат… Беда в чём? Мы патроны экономим, раненых сколько гибнет, продуктов на фронте не хватает — тыл у нас плохой. А у них даже почта чок в чок приходит. Тылы работают, как часики швейцарские. А вот если им тылы расшатать — тогда ещё неизвестно, чей верх. Забомбить мы их не можем — сил нет, правильно Димка говорит. А вот зажалить — запросто.

— Погодите, — я покрутил головой. — Ну ладно. Ну, сделали вы эти машины. Ну и отдайте их в войско, чего лучше?!

Какое-то время все четверо молчали. Потом Колька сказал: