Крылатая тьма (СИ)

Ханни закатила глаза. Ей явно не понравилось, что мнение юноши не совпадало с ее собственным. Заметив это, Райна, не принимавшая участие в разговоре, хихикнула.

- Какой-то ты вялый, - сопроводив свои слова еще одним толчком локтя, сообщил Гард. – Впрочем, если бы я жил вместе с девчонкой, то у меня бы тоже совсем не осталось бы сил, если вы понимаете, о чем я.

- Не говори глупостей, - сказала Ханни. – Только об одном и думаешь. Тем более, это же неправда, верно, Лэйс?

Возникла неловкая пауза. Даже среди гомона студентов было слышно, как щелкают по кнопкам пальцы Блисса и пульсируют басы в наушниках Райны, которая продолжала делать вид, что слушает музыку, а не нас. Лэйс захлопнул учебник, наградив Гарда раздраженным взглядом.

- Тенебрис действительно живет в моей квартире, - сказал он.

Даже не знаю, какая еще новость могла бы произвести такой эффект. Глаза и губы Ханни в одно мгновение превратились в удивленно-негодующую букву «О», Гард тут же совершил безмолвную пантомиму руками в стиле «вот это я угадал, а ведь я просто предположил», а Райна прикрыла лицо ладонью, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. Даже Блисс оторвался от своего телефона, чтобы оценить реакцию других. Я невольно смутилась, хотя в этом не было ничего такого.

- Очень интересно. Значит, некоторые могут вот так просто напрашиваться жить к другим людям? – процедила Ханни.

Смотрела она при этом не на меня, а на Лэйса. И он, подняв голову, встретил ее взгляд, и лицо у него было холодное.

- У каждого из нас бывают проблемы, Ханни, - заметил юноша.

Девушка отвернулась и поджала губы. А затем демонстративно взяла один из наушников Райны и вставила себе в ухо.

- Ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь, - сказал Гард, обращаясь ко мне, а мне вновь стало не по себе от того, каким прощупывающим вдруг стал его взгляд.

К счастью, в коридоре возникло волнение и возня – приближалась преподавательница в строгом черном костюме, с трудом продирающаяся сквозь толпу. И мы поспешили отодвинуться от двери, а затем – торопливо занять самые удобные места в аудитории.

Почти все в лекции пестрело незнакомыми мне терминами, и я только головой крутила, пока остальные студенты прилежно записывали и понимающе кивали головой. В конце концов я сдалась, и позволила потоку мыслей унести мое сознание.

Ханни что-то знала о прошлом Лэйса. О том самом прошлом, о котором он не хотел вспоминать. Не зря она моментально замолчала, когда он ответил ей. Вот бы расспросить ее как следует… Но вряд ли эта девушка захочет со мной откровенничать. Скорее – потребует, чтобы я оставила его в покое. Другое дело – Гард и Блисс. Первый так вообще настроен ко мне более чем дружелюбно. А вот второй – та еще темная лошадка.

Студенческая жизнь, конечно, была веселая, но о парах этого нельзя было сказать. На них Лэйс и остальные становились серьезными. Даже Ханни прекращала буравить меня неприязненным взглядом и с головой уходила в учебный процесс. В этот момент она была такой недостижимой и такой «подходящей» Лэйсу, что у меня сводило зубы от ревности. Я-то чувствовала себя белой вороной, и неудивительно – ничего из того, что они изучали, не было мне знакомо. Самым моим любимым предметом в первый же день стал курс «Символы архитектуры» - только на этой лекции я с легкостью поняла все, о чем рассказывал низенький профессор Вита Хоуп. Он был доктором наук, но ничуть не зазнавался и требовал, чтобы студенты звали его просто «Вита».

- Что вам известно о стиле росписи под названием «фреска», кроме того, что выполняется она по сырой штукатурке? Издавна этот вид декорирования помещений использовался, в основном, для храмов и капелл. Рисунки изображали библейские сюжеты, иконы или просто связанные с религией символы. Первое, что приходит на ум – это «Тайная вечеря» в исполнении старого доброго Леонардо да Винчи. Сколько символов и недомолвок искали и продолжают искать в этой картине! Но немалого внимания заслуживают и другие, менее известные храмы. Одним из них является церковь в Висмаре, на стене которой изображен далеко не библейский, а вполне обычный житейский сюжет: трое представителей разных, на то время, социальных слоев, а именно – принц, герцог и граф нарисованы рядом с тремя своими посмертными воплощениями. И в то время как трое живых изображены в одеждах разной степени роскошности, что и позволяет установить их принадлежность к разным слоям, трое мертвецов одинаково уродливы и несчастны.

Профессор сделал выразительную паузу, обведя аудиторию внимательным взглядом. Мне показалось, что он посмотрел прямо на меня, прежде чем продолжить.