Крылатая тьма (СИ)

- И все же – извини. За те слова.

- Они тоже были правдой.

Мы смотрели друг на друга, стоя посреди двора, посеребренного утренним заморозком. Он в наспех застегнутой куртке, с кругами под глазами от беспокойной ночи. И я, в неизменных шортах и футболке, со встрепанными от ночного ветра волосами и невидимыми крыльями за спиной.

- Тебе не холодно? – спросил Лэйс, и из его рта вырвалось облачко пара.

- Ты же знаешь, что нет, - сказала я, улыбаясь. – Но я бы не отказалась от чашки горячего кофе.

Банка с краской и кисточка остались стоять у подъезда, на случай, если кто-то еще захочет написать что-то важное. А я сидела на кухне, прихлебывая кофе из чашки и думала о том, что теперь знаю, что делать. Лэйс вяло ковырял наспех приготовленный омлет и часто поднимал глаза, чтобы встретить мой взгляд. Он все еще чувствовал себя виноватым.

Зазвонил его мобильный, и юноша, едва взглянув на экран, выключил его. Я подняла брови.

- Это жестоко. Она вообще-то влюблена в тебя.

- А я влюблен в тебя, - невозмутимо отозвался Лэйс.

- Это тоже жестоко, - смущенно буркнула я.

Это действительно было жестоко с его стороны – говорить такое в тот момент, когда я знала, что очень скоро уйду. Это ощущение, которое было ничем иным как внезапно проснувшейся во мне ангельской интуицией, появилось еще вчера. Именно поэтому я все утро провозилась с краской. Я посмотрела на свои руки. На них было несколько голубых пятнышек.

Что должно произойти? Если бы я знала. Но раз я должна уйти, значит, жизнь Лэйса и вправду в безопасности. Значит, ему и правда не нужна эта операция. Что ж, пусть так. Остается думать, что бы я хотела сделать напоследок, чтобы расставание не было таким грустным.

- Расскажи мне, какой я была при жизни, - попросила я, отодвигая пустую чашку.

Лэйс вздрогнул, поднимая глаза от истерзанного омлета.

- Ты уверена?

- Конечно. Вчера вечером я была в нашей школе. Хотела найти какие-то зацепки, что-то вспомнить. Но у меня ничего не получилось. Моя память безжалостно закрыта для меня. Поэтому прошу, вспомни для меня.

- Ты была такой же, как и сейчас, - улыбнулся он. – Веселой, упрямой, способной на всякие неожиданности. Однажды на какой-то школьный праздник ты пришла с двумя хвостиками и в черно-белых чулках, тогда как все были в форме. Это было очень мило. А школьную форму ты терпеть не могла, постоянно носила что-то яркое, чем выводила из себя нашу классную руководительницу. А еще ты любила рисовать, но и тут делала все по-своему. И когда все рисовали натюрморт из вазы и двух апельсинов, ты изображала лошадок на полях тетради.

Подавшись вперед, я жадно слушала. Это было странно: как будто смотреть со стороны на жизнь другого человека, при этом осознавая, что этот человек – ты.

- Ты была застенчивая, но при этом не давала себя в обиду. Могла одним выражением лица показать, что ты не намерена общаться с этим человеком.

- А как я выглядела?

- Также. Разве что твои волосы были гораздо длинней и без следов краски. И ты была чуть ниже.

Я задумчиво коснулась ярко-розовых кончиков. Значит, я сейчас в том виде, в котором умерла. Девушка с волосами, покрашенными в розовый цвет. Что случилось потом, после окончания школы?

- Лэйс, - тихо сказала я. – У меня будет к тебе одна просьба.

- Слушаю тебя, - он нахмурился, глядя на мое выражение лица.

- Я хочу, чтобы ты встретился с моими родственниками. Я хочу знать, как я умерла.

И вновь – пауза, создающая оглушительную тишину. И беззаботная атмосфера теплых воспоминаний сменяется осознанием страшной реальности. Лэйс потер лоб, а на его лице застыло смешанное выражение. Внезапно я осознала, что он и сам боится узнать, что произошло. Он тоже хочет верить, что это неправда. Он хочет видеть только ту Тенебрис, которая сидит за столом напротив него.

- Я сама не могу. Они не узнают меня и не станут откровенничать с незнакомой девушкой. А если узнают… будет и того хуже. А ты для них знакомый человек.

- Хорошо. Я это сделаю.

Я благодарно посмотрела на него. Лэйс отвел глаза. Мы оба понимали, что это будет совсем непросто.

Через пару часов, мы вместе вышли из метро и сели на троллейбус, который шел до моего дома. Я с любопытством смотрела на дома, магазины и улицы, по которым бродила, когда была школьницей. Мне оставалось жить всего несколько лет, а я об этом не знала. Лэйс тоже смотрел в окно, и на его лбу прорезалась напряженная складка.

- Сделай лицо попроще, - взяв его за руку, попросила я. – Ты будто на похороны едешь.

- А разве это не так? – буркнул он.

Да уж, действительно. У меня и самой было ощущение, будто мы приближаемся к разгадке чего-то темного. Вместе с Лэйсом мы вышли на конечной, и пошли по улице, приближаясь к простому десятиэтажному дому светло-бежевого цвета.

- Это твой дом, - коротко сказал юноша.