Крылатое племя

Каждый занят своим делом. Никто из нас троих не заметил, как вернулся Тимофей, а вслед за ним, не дав

закрыть дверь, в кабину вошел тот самый, похожий на авиатора. Только слышим вдруг резкую команду:

— Руки вверх!

Оборачиваюсь: сзади стоит пассажир в кителе и направляет на нас пистолет.

— Руки вверх! Выключить рацию! Включить автопилот! — приказывает он.

В голове стремительно проносятся разные мысли. «Неужели враг? А может, это злая, необдуманная

шутка?»

Справа от человека в кителе появляется та женщина, с первого кресла, и тоже с пистолетом. Направляет

его в нашу сторону. Сомнений больше нет — это враги. Но что делать? Оружия у нас нет, ведь мы

мирные труженики воздушных дорог. Тем более, произошло все так неожиданно. [137]

Нужно выиграть время. Приходится поднять руки. Угнать самолет за границу мы, конечно, не дадим. На

этот счет решение уже принято. Я сумею его выполнить даже со связанными руками. Небольшое

движение ногой и стоп-краны будут подняты, двигатели заглохнут. Правда, внизу лес и мало шансов

спасти самолет.

Калиничев спрашивает вполголоса:

— Командир, что делать?

— Пока смотри! Выждем подходящий момент и бросимся на него.

— Молчать! — кричит «авиатор».

Пока что мы с Толей предпринять ничего не можем. Враг далеко, и нам неудобно выбраться из кресел, к

тому же мешают меховые куртки, которые мы еще не успели снять. В лучшем положении для броска

находятся Володя и Тимофей, но на них в упор смотрят два пистолета.

Мы выжидаем, а диверсант взял пистолет у женщины, Володе приказал повернуться спиной.

Соучастница достала шнур, напоминающий парашютные стропы, и стала связывать ему руки.

Теперь Тимофей может, выбрав минуту, броситься на мужчину. Это он понимает и зорко следит за всеми

движениями врага. И не только за движениями, а и за взглядом. Конечно, Тимофею понятно, что, напав

первым, он примет на себя огонь.

Все напряжены, в том числе и диверсант. Вот он перевел взгляд на Володю, чтобы посмотреть, как идут

дела у соучастницы. Этого достаточно. Ромашкин бросается вперед. Женщина от удара падает, а

мужчина, отскочив назад, стреляет из обоих пистолетов. Тимофею обожгло шею, висок, бок. Он

медленно оседает на пол. Но на какое-то мгновение наш друг отвлек внимание «авиатора» на себя, и

этого нам достаточно. Мы с Анатолием бросаемся на мужчину. Один пистолет, выбитый из его рук, отлетает в сторону. Анатолий схватил другой, а я стал заламывать диверсанту руку. И тут почувствовал, как дуло пистолета уперлось мне в бок. «Это смерть!» — проносится в мозгу. Обидно умирать, когда

схватка почти выиграна. К счастью, выстрела нет. Видно с пистолетом что-то случилось. [138]

Володя участия в борьбе не принимает, он не может развязать себе руки. А женщина подозрительно

ворочается, начинает подниматься. В руках у нее блеснул финский нож. Чтобы предупредить

неожиданный удар нам в спину, Володя рванул шнур и, сорвав часть кожи, освободил руки. Всего

несколько секунд потребовалось ему, чтобы обезоружить женщину. Теперь приготовленными для нас

веревками, он стал связывать диверсантку.

А наши пассажиры спокойно сидят на своих местах. Они и не подозревают, что рядом, в кабине пилотов, разыгрывается кровавая драма.

Схватка подходит к концу. Противник понял, что борьбу проиграл. Общими усилиями мы с Анатолием

вырвали второй пистолет, свалили диверсанта на пол.

Теперь надо помочь Ромашкину. Он потерял много крови. Осторожно приподняли его и усадили на

кресло, стали перевязывать раны.

Я занял свое пилотское кресло. До Ленинграда еще далеко, а Тимофею нужна немедленная помощь.

Принимаю решение прервать рейс и вернуться на базу. Выключаю автопилот, беру курс на свой

аэродром. Впервые возвращаемся, не выполнив задания.

Начинаю снижение. Докладываю по радио о случившемся. Прошу вызвать скорую помощь и обеспечить

мне безопасный подход к аэродрому. На земле приняли соответствующие меры. И вот мы приземляемся

на том же летном поле, которое покинули всего 42 минуты назад. Медицинские работники бережно

переносят Тимофея в санитарную машину. Диверсантов передаем работникам органов МГБ.

Так закончился наш прерванный рейс и последний полет бортмеханика Тимофея Терентьевича

Ромашкина. Врачи не смогли спасти его, и на следующий день он скончался. Он пожертвовал своей

жизнью и спас наши. За этот геройский подвиг Президиум Верховного Совета СССР посмертно

присвоил ему звание Героя Советского Союза. [139]

А. Якимов. На могучих крыльях

Когда рабочие, инженеры и конструкторы, возглавляемые академиком Андреем Николаевичем

Туполевым, создавали самый большой и быстроходный в мире турбовинтовой пассажирский лайнер ТУ-

114, вместе с ними трудился и наш летный экипаж. Члены экипажа буквально не отходили от самолета, принимали участие в доводке кабины пилотов, размещении навигационного оборудования, аппаратуры и

приборов.

И вот настал волнующий день, когда под громкое "ура" тягачи вытащили огромную машину из

заводского цеха на аэродром. А еще через несколько дней ТУ-114 был уже в воздухе, в первом полете.

Затем полеты стали регулярными. Мы поднимались в воздух днем и ночью в любых метеорологических