Крылатое счастье. Дилогия

Сомкнувшаяся над головой ледяная водная толща, горящие огнём лёгкие и охватившая меня паника!

Вампиры на улице, наш с Ахарой разговор, скрывшаяся в здании леди… так удивительно похожая на описанную Ахарой невесту Садхора леди, которую и сама сестра правителя опознала…

Вспышка за вспышкой, картинка за картинкой и будто заново прошедший вечер этого ужасного дня!

Вспышка! Самая последняя, и я, наконец, смогла дышать! Шумно, жадно, не в силах надышаться, чувствуя лишь не желающую отпускать меня панику, ломящееся о рёбра сердце и… ещё одно, бьющееся предательски спокойно, прямо под ухом…

Замерла в тот же миг, даже дыхание задержала, с ужасом осознавая всё, абсолютно всё, что произошло. Я так и продолжала сидеть у дракона на руках, а он сам самым бесстыдным образом ещё и к груди своей меня прижал, осторожно поглаживая по спине.

А до этого он был в моих мыслях. Я не знала, как это работает… вот примерно до этого самого мгновения не знала. А теперь узнала, да.

И моё не успевшее даже начаться смущённое покраснение сменилось злым побледнением.

– Вы мне противны, – отчеканила я, оттолкнула замершего от подобного дракона, кое-как сползла с его колен, что в движущемся транспорте оказалось задачей довольно трудной, и упала обратно на своё место.

Хотелось потребовать остановиться, но я вовремя одумалась. Куда я пойду? Мне даже домой не попасть без помощи кого-нибудь из этих двух.

Поэтому я, старательно не замечая продолжающего своё мрачное окаменение правителя, повернулась к его сестре и у неё же спокойно попросила:

– Верни меня домой, пожалуйста.

Ахара зло посмотрела на брата, затем кивнула мне и выразительно заверила:

– С радостью.

Таким образом, в карете с правителем драконьего народа было уже две разгневанные девушки.

Которых он, совершенно не напрягаясь и вообще не обращая внимания на их настрой, остановил одним яростным:

– Нет.

Вспышка!

Глава 10

Усыпанный золотыми искрами портал почти минуту кружил меня в магическом водовороте, чтобы в итоге мягко скинуть на чью-то широкую постель. Я мгновенно утонула в изобилии подушек, но даже понимая, что нужно встать, всё равно продолжила лежать, пережидая приступ головокружения и тошноты… такой забытой за два месяца отвратительной тошноты!

Зло засопев, кое-как я всё же выбралась из подушек, затем спрыгнула с довольно высокой постели на тёмный каменный пол и с медленно растущим ужасом осмотрела просторную сумрачную комнату, железную решётку на двух больших окнах, массивную железную дверь…

Просто отказываясь верить в то, о чём так настойчиво сейчас твердила интуиция, я медленно, на негнущихся ногах подошла к двери, положила руку на ледяное железо и попыталась её открыть. Затем попыталась ещё раз, и ещё несколько, чувствуя, как ужас ледяными иглами проникает куда-то глубоко внутрь, как сбивается дыхание и как отчаяние стучит в висках.

Это всё просто не могло оказаться правдой. Это неправильно и нечестно, и… это не может быть правдой!

Но было.

Обернувшись и обессиленно привалившись спиной к так и не открывшейся двери, я со смесью неверия и дикого ужаса осмотрела тёмное помещение, в котором оказалась.

Большой деревянный шкаф у двери, с другой стороны точно такой же шкаф, только с заставленными книгами полочками, между окнами большой стол и два стула рядом, чуть в стороне два глубоких мягких даже на вид кресла, пушистый ковёр под ними и неприметная дверка в стороне, за которой оказалась такая же большая и тёмная ванная комната.

Сравнение всего этого с тюрьмой мне не понравилось, но именно оно было наиболее точным.

А потом в основной комнате что-то с тихим звоном засветилось, на деревянный стол прямо из воздуха посыпался искрящийся, освещающий пространство вокруг золотой песок, который в итоге превратился в самый обычный лист плотной белой ткани.

Подойдя, я осторожно взглянула на него, но в темноте ничего не увидела. Подцепила бумаги дрожащими холодными пальчиками и пошла к окну, за которым далеко-далеко отсюда был усыпанный огнями ночной город. Так действительно далеко, почти на горизонте, а здесь, вокруг, только снега, тёмные ели и, кажется, горы.

За неимением иного освещения пришлось напрягать зрение. С трудом, но спустя некоторое время я всё же сумела прочесть выведенное крупным уверенным почерком: «Разбираюсь с ситуацией, вернусь поздно. Ложись спать, поговорим утром».

Листок едва не выпал из моих ослабевших рук. Но я не стала мусорить, поэтому вернула его на стол, а сама осталась стоять у окна, печально глядя на далёкий город и с глухим отчаянием понимая, что, похоже, именно на него мне предстоит смотреть до конца своей жизни.

«Не попадайся мне на глаза. Ради собственной же безопасности, Катя, не попадайся мне на глаза».

С грустью подумала о том, что я сама виновата. Да, Ахара утащила меня сюда против моего желания, но, если честно, не особенно я и сопротивлялась. Ей же можно было всё объяснить, можно было с ней просто поговорить, но я не стала делать ничего. Совершенно ничего.

Так что сама виновата, целиком и полностью.