Крылатое счастье. Книга 1

У меня такое чувство, что всему этому как минимум несколько лет. Из подтверждений данной теории та старая деревянная дверь в заброшенном тайном ходу и неоднократно фигурирующие пять лет: пять лет назад пропал Арх-Аир, пять лет назад в доме Арганара был последний гость… Уверена, если поискать, найдётся ещё множество совпадений.

Невеста или бывшая невеста Садхора, уж не знаю, в каком статусе она сейчас находится, замешана или полностью, или частично — если не она была той ночью в городе и здоровалась с вампирами, а свидетели говорят о том, что она в этот момент была в поместье с родителями Садхора, то кто-то примерил на себя её образ, причём очень качественно, раз даже Ахара не смогла отличить. Ну, или же Акиру просто подставили, во что лично мне верится с трудом.

Второе и не менее важное: Садхор Арганар.

Он был проблемой. Большой, напрягающей меня проблемой, решения которой я пока не видела. На стороне его возмутительной безнаказанности был радостно, пусть и частично, принявший меня род, родовая магия и предательские пророчества, что решили исполниться вот именно в этот момент. Не будем так же забывать про высокое положение и магическую одарённость, которые позволяют делать ему практически всё, что ему только вздумается.

Стать правительницей Даркхайма не конец света, это действительно можно было бы хотя бы попытаться пережить, но вот самого Садхора Арганара я переживу вряд ли. Его и его безумное желание завести семь детей.

Сегодня утром он сам отказался от выдвинутых мной условий, то есть, в случае нашего брака меня действительно запрут в практически полной изоляции, года два-три будут использовать в качестве даже не буду говорить кого, а потом переквалифицируют в инкубатор для будущий Арганарчиков.

Вывод: надо что-то делать. Причём как с заговором, так и с обнаглевшим драконом.

Я прикрыла глаза и сжала руками голову, пытаясь как-то всё это систематизировать и запомнить, что с моей плохой памятью было довольно большой проблемой.

— Кать, — позвала вдруг Варя.

Вздрогнув, я подняла на неё всё ещё слезящиеся глаза. И когда только вернуться успела?

— У тебя всё хорошо? — Встревожилась девушка.

— Голова болит, — соврала я печально.

И неожиданно подумала о том, что мне бы к бабе Оле…

*

В кружке стыл горячий час с мелиссой, тихо урчащий кот Арис удобно устроился у меня на коленях, за окном завывал злой голодный ветер, а я сама с тоской думала о том, что меня точно уволят. Вот вообще без вариантов.

Бабушка Оля что-то судорожно искала в огромном, тяжёлом даже на вид лакированном деревянном сундуке у стены. Поиски её были долгими, за это время на полу вокруг скопилось множество самых разнообразных вещей, начиная от деревянных расписных ложек и заканчивая серебряной шкатулочкой, закрытой на ключ.

Именно его, этот маленький серебряный ключик, бабушка и искала, из-за чего пришлось вырыть всё содержимое сундука.

— Помню, — приговаривала она, не глядя на меня, — у меня в шкатулке-то этой три серебряных колечка. Одно позволяет окружающих понимать, даже если они на непонятном языке говорят или ментальной связью пользуются. Второй скрывать умеет, когда его об этом хорошо попросят. А уж свойства третьего мне понять так и не удалось.

Об этих чудодейственных колечках бабушка Оля вспомнила после того, как сбежавшая к ней прямо с работы я на вопрос «Как дела?» сначала долго-долго молчала, а потом начала рассказывать, и слёзы так неожиданно вновь побежали по щекам… Вот тогда-то она и вспомнила. И теперь искала, долго и упорно. Шкатулку нашла сразу, а вот ключик от неё находиться всё никак не желал.

— Думаете, они мне помогут? — Спросила я, с надеждой глядя в бабушкину спину.

Старушка остановила свои поиски, посидела немного, затем обернулась и через плечо очень внимательно посмотрела на меня. — Ты себе поможешь, Катенька, — проговорила она с затаённой грустью, от которой сердце невольно сжалось, — коль сама не сможешь, то уж никто не поможет.

И она снова вернулась к старательным поискам, а я… я поняла, что устала от всего этого.

Я просто ужасно от всего устала.

И как-то совсем невольно с губ слетело негромкое:

— А у вас ещё настойка есть?

А дальше две женщины, обменявшись понимающими взглядами, предались не совсем их достойному занятию: пьянству.

Настойка была вкусной, со сладким привкусом мяты, но горчила нещадно, из-за чего появлялись определённые трудности в том, чтобы эту штуку пить.

— Значит, не хочешь к правителю драконов? — Вернулась к важному разговору бабушка Оля, побалтывающая настойку на дне своей кружки.

Взглядом она следила исключительно за ней, не поднимая головы на меня.

— Не хочу, — не стала я отрицать очевидного.

Бабушка кивнула, принимая мои слова, и задала следующий вопрос:

— А что так?

Помолчав пару секунд, я отвернулась к окну, взглянула на гнущиеся под напором ветра верхушки многолетних елей, что стояли на фоне медленно темнеющего неба. Вечер приближается. А с вечером и дракон, что наступает с неумолимостью сошедшей с гор лавины.

— Я не хочу быть пленницей, — произнесла очень тихо.

За это дело было решено выпить. А потом ещё, и ещё немного…