Крылатого жениха заказывали?

Полина недоверчиво взглянула на настырного мужчину, стальным цветом глаз так напоминавшим Фаргона, как и длинной косой. Разве что волосы были не сизые, а более тёмные. А так те же глубоко посаженные и слегка раскосые глаза с удлинённым разрезом, будто карандашом стрелку подвели, острые черты лица, слегка выпирающий подбородок. Чем-то его облик напоминал бледнокожих индейцев.

— Скажите, — она всё-таки приняла его руку, ибо почуяла от Дмитрия характерный душок ГКЧВ, пусть и «видела» его только спиной, тогда как он интуриста веяло надёжностью и спокойствием, — а из какой страны вы приехали?

— О, это очень далёкое и совсем небольшое государство, — от прикосновения тонкой ручки Гардон словно воспарил к небесам, лопни его крылья! – Мы живём на побережье Пограничного моря, среди гранитных скал и суровых волн, бьющихся о них.

Казалось, слова сами льются из его уст, поражая красноречием не только собеседников, но и его самого. Откуда эта витиеватость? Он – холодный профессионал своего дела. Сухой, без права на ошибку. Иногда ехидный.

— Пограничное море? – Полина наморщила лоб, вспоминая, где она о нём слышала. – А у вас случайно племянника нет? С очень похожими глазами.

— К сожалению, — вздохнул ухажёр. – А у него – да, — кивок в сторону ухмылявшегося нетипичной болтливости подданного Даргона, — имеется. Сизый такой, Фаргоша.

— Да вы что?! – Полина изумлённо распахнула глаза, вглядываясь в указанного дядюшку. Красавец, нечего сказать, вот только её нутро не сжималось от одного взгляда на него, зато нахальный ухажёр… тот волновал её изрядно. То ли потому, что нарушил границы личного пространства, то ли из-за невероятного взгляда… нет, всё-таки не стали, скорее неба, затянутого тучами, из-за которых нет-нет да проскакивают искры молний. – Мы с ним знакомы.

Дмитрий, обошедший парочку вокруг и таки встретившийся глазами с незнакомкой, изумлённо воскликнул:

— О, у вас есть сила! – Правда, по взгляду он смог лишь определить наличие небольшого дара, не более. – Тогда это совсем другой разговор!

Даргон тоже всматривался в лицо незнакомки и пытался вспомнить, имелось ли её изображение на информационном артефакте Фаргона или нет.

— Вас не было в списке потенциальных невест, — подозрительно нахмурился правитель. – Я бы запомнил.

— Какая из меня невеста? – насмешливо выгнула бровь Полина. – Вот моя дочь – да, она есть. А я так: подай, помоги.

— Кто она? – спросили гизары одновременно.

— Мария, — она хотела было забрать свою руку из цепкой хватки незнакомца, но оказалась не в силах это сделать. И не только потому, что её крепко держали, но и из-за слишком приятных ощущений. – Кстати, вы не представились.

— Гардон, — он поймал её взгляд и так горячо и многообещающе посмотрел, что у Полины даже коленки вздрогнули.

Что уж говорить о прочих органах?

— Даргон, — коротко ответствовал Повелитель и принялся вспоминать, кто такая Мария, и почему он её не помнит.

— Аполлинария, можно просто Полина, — чей это томный лепет? Неужто, её, без семи лет пенсионерки[1]?

— Полина, — хрипловатый голос Гардона приятно царапнул по и без того натянутым до звона в ушах нервам. – Раз уж вы в курсе, кто такой Фаргон, то наверняка понимаете, зачем мы прибыли сюда.

— П-понимаю, — не смогла не согласиться дама в годах, как она себя позиционирует… или всё же позиционировала?

— Вот и славно, — обрадовался Гард, ещё боле страстно пронзая своим взглядом. – Потому что ты – моя пара.

— Когда это мы успели перейти на «ты»? – удивилась Полина, у которой наконец-то сработали внутренние предохранители, ибо процент обаяния собеседника настолько зашкалил, что она опомнилась.

А что такое пара для гизара – она не знала, ведь на момент знакомства с Фаргоном тот не подозревал о наличии у своего вида столь интересной особенности.

[1] Полина ещё не привыкла к новому пенсионному возрасту и считает по-старинке.

7. Страсти-мордасти

Несмотря на уговоры, Полина не оставила Гардону ни номер телефона, ни какой иной контакт. Дмитрий пытался вразумить «счастливицу», что от кого, а от гизара, признавшего в ней ладу, она не сможет никуда деться, но дама обладала не только приличным возрастом, но и вагоном упрямства. А так же тележкой маниакально-депрессивного психоза. Последнее, конечно, слегка преувеличено, но попадать в лапы ГКЧВ, пусть и по касательной, она категорически не хотела. Посему и отказывалась столь отчаянно, сетуя на года, морщины, радикулит и прочую чушь.

В конце концов, Гардон отступился. Он почувствовал её внутренний страх, который сначала, было, отнёс к себе, но, разобравшись с буйством эмоций, шедших от лады, понял, что он направлен на Дмитрия и всему, что с тем связано.

Едва почувствовав свободу от захвата, Полина ринулась вон из библиотеки, чуть ли не перепрыгивая через несколько ступеней сразу. Догонять и ловить беглянку не стали, дабы не травмировать её чуткую психику. Пусть свыкнется с мыслью о новой жизни…

— Не бойся, он сможет узнать её адрес через Марию – она у них в ГКЧВ работает, — подбодрил соратника Дарг, глядя вслед улепётывающей самке. – Кажется, врачом.