Читаем Крылатые фразы и афоризмы кино полностью

Откуда на Плюке моря? Из них давным-давно луц сделали. – Извините, что сделали? – Топливо, скрипач, топливо.

Би, Гедеван, Уэф

Пацак пацака не обманывает – это некрасиво, родной!

Би

Пацаки, почему не в намордниках? Приказ господина Пэжэ: всем пацакам надеть намордники. И радоваться.

Эпизодич. роль

Послушай, я тебя полюбил, я тебя научу. Если у меня немножко кэцэ есть, я имею право носить желтые штаны и передо мной пацак должен не один, а два раза приседать. Если у меня много кэцэ есть, я имею право носить малиновые штаны и передо мной и пацак должен два раза приседать, и чатланин ку делать, и эцелопп не имеет права меня бить по ночам. Никогда.

Уэф

Посольство мы не понимаем. Ты цак быстро вставляй!.. – Значит, макароны вы понимаете, маймуну понимаете, а что такое посольство, бедненькие, не знаете?..

Уэф, Машков

Пэжэ жив – я счастлив. – А я еще больше счастлив.

Би, Уэф

Ребята, как же это вы без гравицаппы пепелац выкатываете из гаража?

Машков

Скрипач, тут инопланетяне штанами фарцуют, нужны тебе? Желтые.

Машков

Ты когда-нибудь видел, чтобы такой маленький пацак был таким меркантильным кю? – Никогда. Я говорил: скрипач не нужен. Вот результат.

Би, Уэф

Слушай, пацашка, кончай мозги пудрить. Беги два ящика кэцэ покупай.

Уэф

Ты что, дальтоник, скрипач? Зеленый цвет от оранжевого отличить не можешь, турист!

Уэф

У тебя в голове мозги или кю?

Уэф

Что они хотят? – Ку они хотят.

Гедеван, Машков

Что уставился, маймуна веришвила!..

Уэф

Это не дирижабль, балда. Это последний выдох господина Пэжэ.

Уэф

Это не Земля и не Африка, родной.

Уэф

Это твое заднее слово? – Задней не бывает!

Би, Машков

Я говорил, скрипач не нужен?.. Я говорил?

Уэф


Кадр из к/ф «Обыкновенное чудо»


Кадр из к/ф «Тот самый Мюнхгаузен»


Перейти на страницу:

Все книги серии Мудрость тысячелетий (Олма)

Крылатые фразы и афоризмы кино
Крылатые фразы и афоризмы кино

С самого начала Эры Великого Кинематографа, с 28 декабря 1895 года, кино окончательно и бесповоротно вошло в нашу жизнь. Ежедневно мы усаживаемся у экранов телевизоров, чтобы застыть на полтора-два часа перед лицом этого магического волшебства…Мы не просто полюбили героев увлекательных кинолент, мы даже их реплики превратили в афоризмы и цитаты, в пословицы и поговорки, и теперь они подстерегают нас в заголовках газет, в текстах песен, в рекламных роликах…Мы предлагаем всем желающим окунуться в этот волшебный мир и вспомнить крылатые фразы, попавшие в наш лексикон благодаря популярнейшим кинокомедиям, ставшим культовыми для многих поколений зрителей и по праву вошедшим в «золотой фонд» отечественного кинематографа.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Александр Юрьевич Кожевников

Кино / Проза / Прочее / Афоризмы
Семь смертных грехов и семь добродетелей
Семь смертных грехов и семь добродетелей

Считается, что словосочетание «смертный грех» восходит к одной из книг Нового Завета — Первому посланию Иоанна, но только благодаря трудам Фомы Аквинского оно стало по-настоящему актуальным. К смертным грехам относят гнев, гордыню, печаль, прелюбодеяние, сребролюбие, тщеславие, уныние и чревоугодие.Наряду с концепцией семи смертных грехов в христианстве сложилась и традиция противопоставлять им основные добродетели: кротость, любовь, смирение, терпение, умеренность, усердие, целомудрие.Но так устроен человек, что, даже желая достичь совершенства, искоренить зло и сохранить свою бессмертную душу, он больше сосредотачивается на грехах, считая, что бороться с ними — важнее, чем следовать добродетелям. Хотелось бы надеяться, что это издание поможет разобраться в существе каждого из смертных грехов и убедиться в необходимости соблюдения всех добродетелей.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Александр Юрьевич Кожевников , Татьяна Борисовна Линдберг

Религия, религиозная литература / Прочая религиозная литература / Эзотерика

Похожие книги

Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино
Публичное одиночество
Публичное одиночество

Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете». Это документированная хроника того, что было мною сказано ранее, и того, что я говорю сейчас.Это жестокий эксперимент, но я иду на него сознательно. Что сказано – сказано, что сделано – сделано».По «гамбургскому счету» подошел к своей книге автор. Ну а что из этого получилось – судить вам, дорогие читатели!

Никита Сергеевич Михалков

Кино