Крылатые семена

На Эйли скоро стали смотреть чуть ли не как на героиню. Ее называли «отважной маленькой женщиной», которая твердо отстаивала права народа и, невзирая ни на что, призывала продолжать войну до полного разгрома фашизма. Этот призыв все чаще находил отклик в сердцах. Те, кто прежде молча отворачивался от Эйли Гауг, когда она при встрече говорила с улыбкой: «Доброе утро», теперь спешили поклониться ей, бормоча пристыженно: «А вы все-таки были правы, миссис Гауг!»

— Все реакционеры в городе лопаются от злости, — ликовал Динни. — Но даже они не могут не признать, что Красная Армия спасла Англию от величайшей опасности.

С чувством огромного удовлетворения старался он разъяснить Тэсси и Эли и вообще всякому, кто утверждал когда-то, будто русские «плохие вояки», — что такое Красная Армия и почему именно она может устоять против натиска немецкой военной машины. Но особенное удовольствие доставляло Динни дразнить Дика.

— А ведь ты, выходит, просчитался, Дик? — с невинным видом восклицал он.

Пришло письмо от Дафны: она собиралась вернуться домой. Стив решил идти добровольцем на фронт и уговорил ее бросить работу в Вилуне.

Эйли с улыбкой сообщила Салли эту новость. Обе они чувствовали, что Дафна чего-то недоговаривает. Салли окончательно убедилась в этом, когда Стив пришел проведать ее за несколько дней до приезда Дафны.

— Вилуна — самое что ни на есть проклятущее место на всех приисках, — рассказывал Стив. — Дафна там совсем извелась. Правда, рядом с рудником вырос уже целый город, но вокруг мертвая пустыня. От белой пыли с мышьячного завода гибнет все живое — и трава, и кустарники; никуда от нее не скроешься. Даже кошек и собак держать нельзя — мышьяк убивает их в два счета. А этим летом жарища была просто нестерпимая. Солнце так слепит и жжет — ну прямо прожигает до костей, словно тебя все время сваривают автогенной сваркой.

Не приходится удивляться, что народ в Вилуне пьет запоем, говорил Стив. Что им еще остается делать долгими, тоскливыми вечерами в такую жару и духоту? Пьют, чтобы продержаться. А тем, кто работает на мышьячном заводе, и подавно туго приходится. Они должны носить маски на лице и шелковое белье, чтобы ядовитая пыль не так сильно разъедала кожу. Но мало кто остается там надолго; все знают, что мышьячная пыль, проникая сквозь кожу, разрушает носовые перегородки и половые органы. На этот завод рабочие нанимаются обычно в погоне за более высоким заработком, но, проработав несколько месяцев, удирают.

Стив не скрывал, что поехал в Вилуну, чтобы быть поближе к Дафне. Устроиться на работу в шахту ему не удалось, и он поступил на мышьячный завод.

И хорошо, что поехал, рассказывал Стив. Нужно было позаботиться о Дафне, чтобы кто-нибудь ее не обидел. Женщины в этом городе наперечет, и большинство из них — жены шахтеров или лавочников. Ну, словом, когда на улицах сотни пьяных мужчин, одинокой хорошенькой женщине лучше им не попадаться. Стив никогда не отпускал Дафну одну, охранял и оберегал ее, давая всем понять, что это его зазноба. Да ведь так оно и есть, признался он Салли. Только Дафна никак не может решиться выйти за него замуж. А все-таки она попросила его уйти с завода и пообещала, что тогда она тоже бросит работу в трактире и вернется домой.

— Ну, вот я и здесь, — заключил Стив свой рассказ. — Хочу уговорить Дафну выйти за меня замуж, пока я не ушел в армию. Даже если я не так ей нужен, как она мне, все-таки ей будет полегче, да и малышу тоже. А уж я так люблю ее, миссис Гауг! Вы сами знаете, что я всегда ее любил.

— Знаю, Стив, знаю, — сказала Салли. — Лучшего мужа, чем вы, я для Дафны и пожелать не могу. Но ее так жестоко обидели однажды, что теперь она боится слишком сильно привязаться к кому-нибудь.

— Да что ж, я ведь самый простой парень, — смущенно пробормотал Стив. — Я понимаю, что Дафне не такой, как я, нужен.

— Вы такой славный, Стив, лучше всех, — горячо возразила Салли. — Поухаживайте-ка за нею хорошенько, когда она приедет. Вот увидите — она живо согласится.

— Да уж постараюсь, — заверил ее Стив. Глаза его сияли, доброе широкоскулое лицо расплылось в улыбке.

— Он и ко мне заходил, — радостно сказала Эйли, заглянув к Салли на другой день. — И от Дафны вчера пришло письмо. Она пишет, что Стив необычайно внимателен к ней и что она очень к нему привязалась. Боюсь, что на нас с тобой, мама, скоро свалится очень много хлопот… с этой свадьбой.

Глава XXIX

Когда Дафна возвратилась домой, она была так этому рада, с таким восторгом возилась с малышом, что Стив решил — больше он ей не нужен. В Вилуне она чувствовала себя одинокой и несчастной, думал Стив, и потому, верно, дружила со мной. Он заходил к ним ежедневно — колол для Эйли дрова, забавлял маленького Томми и влюбленно-преданными глазами поглядывал на Дафну. Дафна принимала его почтительное преклонение как нечто должное, но при малейшей попытке Стива заговорить о своих чувствах весело и добродушно отшучивалась.

Как-то раз вечером Стив заметил мимоходом:

— Завтра меня зачислят в армию и через несколько дней, должно быть, отправят в часть.