Крылатый человек

— Мне остается надеяться, Клаги, что ваш племянник еще жив. Это не Питер Клаги, и вообще не человек.

16

Теперь Джемисон все понял. Питер отказался пожать ему руку, мотивируя это тем, что Джемисон мог оказаться руллом. Джемисона с самого начала поразила свежесть Клаги в этом душном климате. Теперь понятно, откуда она. Теперь понятно, кем был радиооператор, чью человечность удостоверил Клаги рукопожатием — руллом.

Джемисон внимательно разглядывал «юношу». Его всегда поражала совершенство маскировки, никогда не разрушающейся в присутствии людей. Джемисону же всегда виделись червеобразные многорукие тела рулл.

Айра Клаги очнулся наконец от шока.

— Что вы сделали с моим племянником? — он угрожающе шагнул вперед.

Джемисон схватил его за руку.

— Спокойно, приятель. Ему ведь даже не понадобится бластер, он убьет вас излучением.

Рулл молча протянул то, что казалось рукой, к пульту и щелкнул тумблером. Аэрокар начал падать в чащу леса.

Другое судно, как заметил Джемисон, тоже нырнуло в лес.

Странно, но второй кар не приземлился. Он завис над землей на высоте нескольких футов.

Вероятно, он не хотел оставлять след. Из машины выскочили двое рулл в человеческом облике и направились к ним. Джемисон понял, почему они старались не касаться земли: ведь здесь, в гуще леса, кишмя кишели лаймфы.

Может, руллы и не знали цели работ Клаги, может, это была просто превентивная операция против Земли. Их привели в замешательство лаймфы. Взрослые лаймфы были безобидны, они не двигались с места. Молодые же нападали на все, что двигалось. Стоило же движущему предмету остановиться, как они о нем забывали. Они бросались на все — на падающие листья, на раскачивающиеся деревья, на текущую воду… Миллионы их гибли от атак на мертвые, почему-то двигающиеся предметы. Но некоторым везло, и через два месяца они превращались во взрослых особей. Те представляли из себя твердые ульеобразные конструкции, которые не могли двигаться.

Эти ульи встречались на каждом шагу: на земле, на деревьях, везде, где молодые лаймфы настигали жертву. Взрослая особь жила меньше, но была весьма плодовита. Жила она за счет запасов еды, приобретенных до превращения. Всю свою короткую жизнь они проводили в непрерывном размножении. Но дети оставались в них. Они развивались в родителях и начинали их пожирать. Это останавливало размножение, но к этому времени детенышей было так много, что они пожирали друг друга. И несмотря на это какая-то часть ухитрялась спастись.

Один из рулл парализовал его. Страшная мысль пришла в голову, что если какой-нибудь лаймф впился в него, когда он падал и теперь пожирает его!

Ослепительная вспышка света осветила уже темнеющие джунгли. Еще одна, еще! Джемисон только мог гадать, что произошло. Шли минуты, вспышки редели. Глаза резало. Он не мог их закрыть. И через секунду он понял, что это хорошо. В поле его зрения появилась уродливая маленькая голова лаймфа, всего в нескольких футах от него. Лаймф посеменил на бесчисленных маленьких ножках мимо его.

Внезапно земля ушла из под него. Он понял, что его подняли. Сначала он испугался, что это руллы — но нет — его нес на своих руках Айра Клаги. Тот помчался к кару и бросил его в люк. Прежде чем люк захлопнулся, Джемисон мельком увидел трех рулл в футах пятнадцати от корабля. Они потеряли свою человеческую форму, и на членистых многоногих телах тут и там блестели шишки излучателей, с помощью которых создавалась видимость людей. И повсюду в их тела внедрялись маленькие лаймфы.

17

Как, говорите, назвали? — переспросил польщенный Джемисон. Он был в своей каюте, в корабле, летящем с Миры —2 на Землю.

— Он хотел взять ваше имя, но ему объяснили, что это будет нетактично. Так что его зовут Эфраим.

А в принципе это было из ряда вон выходящее событие. «Что в имени?» — сказал древний поэт. Это была одна из его немногих ошибок. Люди, выйдя в космос, обнаружили много рас, которые не имели имен. Ни одна из них не создала цивилизации. Джемисон понимал, конечно, что за сотню лет понятие «цивилизованности» было искажено до такой степени, когда раса считалась тем «цивилизованней», чем активней она боролась против рулл.

С практической точки зрения другого и не требовалось.

— Эфраим… — повторил он, — а второй?

— Джемисон — это было возможно.

— Ха, еще один родственничек.

— Жене сообщили?

— Да, я ей звонил. Но она была слишком расстроена вашим сообщением об исчезновении.

Джемисон был весьма рад, что он уже успел поговорить с Ведой. Поэтому он принялся непринужденно болтать с собеседником. В результате родилась идея: из — готовить индикатор, который бы издавал мысленные импульсы:

«Меня зовут…», и каждому индикатору присвоить свое имя.

Миллионы таких индикаторов необходимо привезти на планету Карсона и там использовать их для лечения эзвалов. Делать метки можно из материалов, со временем растворяющихся в крови. Но к этому времени, каждый эзвал уже будет знать свое имя. Несомненно эту идею можно преподнести Межзвездному Совету.

Затем Джемисон соединился с одним исследовательским институтом и сообщил о том странном рисунке, парализовавшем его.