Крылатый человек

Грязь со всхлипом выпустила его. Ноги взбаламутили воду, и он упал на дно бота. Мгновение он лежал, ничего не соображая, затем перед ним встала ужасная картина случившегося. Он поднялся на колени, уцепившись за руку Смайли, в то время как Гайнишав втаскивал на бот Глеба.

Когда тот в полном изнеможении рухнул на дно, Кенлон сорвал брезент с инструментального ящика и швырнул его на берег напротив мотобота, отмечая место. Брезент тоже чуть ли не полностью ушел в грязь, покрывавшую, наверное, весь берег. Кенлон обернулся.

— На субмарину, — приказал он. — Полный ход. Надо попробовать спасти Паннатта и Рефера.

Он ничего не мог поделать — сознание упорно рисовало картину двух человек, зависших над слоем грязи. Но легкие, сказал он себе, легкие у них полны воды, которой они успели наглотаться, прежде чем их засосал ил так что в ближайшие полчаса их еще можно будет спасти.

Джонс — Гордон вернулся к берегу вместе с ними. На воду спустили надувной плот, люди принялись прочесывать баграми бездонную грязь, стараясь нащупать тела.

Минуты через три они вытащили Рефера — серую безвольную массу. Шкипер с Кенлоном работали над ним попеременно, оказывая первую помощь, затем отослали на субмарину. Командор тоже вернулся на борт позаботиться о воскресшем, а Кенлон вновь перебрался на плот утюжить грязь.

Минут через пятнадцать на боевой рубке вспыхнул прожектор, подавая заранее условленный сигнал, что с Рефером все в порядке. Это еще больше подстегнуло по — иски. Но прошел час, а Паннатта так и не удалось обнаружить.

Кенлон вспоминал его — маленького жилистого уроженца Айовы с веселыми черными глазами и привычкой делать все заранее. Слабое утешение приносило то, что он не был женат.

Одним из самых ужасных кошмаров военной службы было для Кенлона составление вдовам извещений о смерти. Хотя, с другой стороны, в человеке без дома и без друзей, если, конечно, исключить товарищей по службе вроде него самого, было что-то трагичное. Ведь бывало и так, что человек погибал, и о нем напрочь забывали через несколько дней.

В этот момент Кенлона отвлек Гайнишав.

— Сэр, мотоботу передан приказ возвращаться.

— Ладно, — кивнул Кенлон. Разумеется, не оставалось сомнений, что пора прекращать поиски — время вышло, и Паннатта теперь уже ничто не могло спасти. Но такая перспектива угнетала Кенлона, он чувствовал себя предателем.

К его удивлению, Джонс — Гордон поднялся наверх и подошел к нему, когда они вернулись со злополучного места.

— Приходится лично проверять выполнение приказа, — объяснил капитан-лейтенант. — Люди недовольны прекращением поисков, но даже найди мы сейчас Паннатта, осталось бы только похоронить его в море. Вы согласны?

Кейлон кивнул.

— Что будем делать, Билл? — продолжал командор.

— Я имею в виду грязь.

— Я не видел ничего подобного, сэр, — покачал головой Кенлон. — Грязь такая жидкая, что даже не образует сверху корки. С трудом укладывается в голове, что весь берег состоит из грязи. Надо проверить в других местах…

Джонс — Гордон нахмурился.

— Что ж, проверьте, — распорядился он.

— Спасательные работы отставить? — удивился, вопреки своим мыслям, Кенлон.

— Отставить, — кивнул капитан.

Одно дело рассуждать о ненужности спасательных работ, другое — действительно прекращать их. И пока они осторожно двигались вдоль берега, время от времени исследуя обманчивую и убийственную землю, Кенлон не оставлял тщетных попыток отыскать пропавшего моряка.

Он удивлялся сам себе: почему после того, как он видел столько погибших раньше, смерть Паннатта произвела на него столь гнетущее впечатление? Наверное, дело было в том, как погиб Паннатт. Утонуть в грязи — что могло быть ужаснее? Или все дело в окружающей обстановке?

Окружающая обстановка! Неужели они действительно оказались в 24 999 году? И эта серая грязь — бывшие континенты?

Глава 6

Язык крылатого оказался очень трудным для изучения, а тому, в свою очередь, очень тяжело давался английский. Обычные слова, вроде: рука, нога, крыло становились просто непонятными, когда их произносил крылатый. А усилия Кенлона имитировать мелодичные звуки человека — птицы заставляли его наставника лишь печально качать головой.

Но как бы там ни было, чувство крайней необходимости договориться друг с другом сдвинуло дело с мер — твой точки, и к концу четвертой недели они с легкостью могли писать на обоих языках, хотя разговорная речь оставалась пока на школьном уровне.

На тридцатый день Кенлон почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы пригласить Джонса — Гордона для разговора с пленником. Всю последнюю неделю он, на основе еще небольшого словарного запаса, подбирал образные выражения крылатого и настойчиво перекладывал их на английский. Так он сумел составить вопросник.

Он разбил его на две части и, управившись с первой, долго смотрел, как крылатый пишет ответы сначала по-английски, затем на своем языке.

В общем, к концу месяца Кенлон решил, что добился своего. Весь этот месяц «Морской Змей» неподвижно покоился в зыби серого моря под неизменным облачным небом в миле от страшной земли, которая вовсе не была землей.