Крылатый человек

— Через несколько минут я верну вас на Землю и высажу неподалеку от трейлера Петера Джонса и его дочери. Вы войдете, скроетесь в задней комнате и в момент, который вам описала Силэни, выйдете и схватите ее отца перчаткой за плечо. Перчатка излучает энергию, которая неуловимо изменит потенциал его нервной силы. Это не причинит вреда ни ему, ни, впоследствии, нам. Наоборот, он будет полезен, как наш агент — исследователь… впоследствии. — Закончил Прайс просто: — Теперь вы можете видеть, что это действие требует свободной воли, и мы сделаем по возможности все, чтобы создать уверенность, что вы не совершите ошибки.

— Мало ли чего я могу видеть, — сказал Дрэйк.

Он чувствовал Себя совершенно спокойно, не считая того, что его душа бесконечно расширилась. Он медленно подошел к женщине, взял ее за руку и внимательно поглядел ей в глаза.

— Это ты… когда? — спросил он.

— Через пятьдесят лет, считая от настоящего момента в твоей жизни.

— А где я?.. Где твой муж?

— Ты ушел на Землю, в будущее. Тебя убрали с дороги на это время. Одно и то же тело не может находиться в одном и том же месте дважды. И это напомнило мне: все зависит от тебя.

— То есть?

— Если вместо того, чтобы войти в трейлер, ты уйдешь по дороге, чтобы продолжить свою прежнюю жизнь, то через неделю достигнешь времени, где ты, ранешний, лежишь в больнице. И тогда ты исчезнешь, дезинтегрируешь.

— Ты слишком красива, и ты мне нравишься, — сказал Дрэйк. — Не думаю, что я захочу упустить тебя.

Спускаясь по лестнице в плотные клубы тумана, Дрэйк оглянулся и увидел ее. Она стояла, прижавшись лицом к стеклянной двери.

Вскоре туман скрыл ее.

Завершились его поиски воспоминаний. Ему еще только предстояло совершить то, что он считал забытым.

Склеп зверя

Существо ползло. От страха и боли оно издавало звуки, способные привести в ужас любого, услышавшего их. Расплывчатое, бесформенное, существо менял форму с каждой проходящей секундой.

Оно ползло по коридору космического грузовоза, с ужасным напряжением пытаясь удержать форму элементов своего окружения. Серый пузырь распадающегося вещества, оно ползло, спадало, катилось, текло, проводя каждую секунду в агонизирующей борьбе с ненормальной потребностью обрести постоянную форму.

Любую форму! Форму твердого, холодно — голубого металла стены приписанного к Земле грузовоза, толстого резинового пола. С полом было легче бороться. Он не походил на металл, что притягивал и притягивал. Существо запросто могло стать металлом навечно.

Но кое-что останавливало его. Внедренная цель. Цель, бившая в каждом электроне, вибрирующая в каждом атоме с неизменной интенсивностью, как особая боль: найти мозг величайшего математика в Солнечной системе и привести его к склепу из Первичного марсианского металла. Великий должен быть свободен! Числовой замок времени должен быть открыт!

Эта цель барабанила, не утихая, во всех его элементах. Это была мысль, заложенная в основы его сознания величайшими дьявольскими умами, сотворившими его.

В дальнем конце коридора возникло движение. Открылась дверь. Послышались шаги. Человек насвистывал себе под нос. С металлическим шипением, почти вздохом, существо приняло форму расплывшейся ртути. За — тем оно стало коричневым, как пол. Оно стало полом, чуть толще темно — коричневой резины настоящего пола.

Великолепно было просто лежать, быть плоским и иметь форму, и быть так близко от смерти, не испытывая никакой боли. Смерть была такой сладостной, такой желанной. А жизнь — такой невыносимо мучительной агонией, таким пульсирующим, пронизывающим кошмаром конвульсий… Только бы приближающийся человек прошел быстро. Если он остановится, существо примет его форму. Человек может заставить его. Живой человек сильнее металла, сильнее чего угодно. Приближающийся человек означал муки, борьбу, боль.

Существо напрягло плоское, гротескное тело — тело, которое может создать стальные мускулы — и в ужасе ждало смертельной борьбы.

Космический мастер Парелли, насвистывая, шагал по слабо освещенному коридору, ведущему из машинного зала. Он только что получил депешу из больницы. Жена родила мальчика. Восемь фунтов — было в радиограмме. Парелли едва сдерживал желание пуститься в пляс. Мальчик! Жизнь прекрасна!

Боль пришла к существу на полу. Примитивная боль, жгучей кислотой пронзившая все его элементы. Коричневый пол содрогался каждым атомом, пока Парелли шел по нему. Мучительно хотелось потащиться за ним, принять его форму. Существо отчаянно боролось, боролось отчаянно и со страхом, теперь более осознанно, потому что могло думать мозгом Парелли. За человеком покатилась рябь по полу.

Борьба не помогала. Рябь превратилась в шар, тут же начавший становиться человеческой головой. Серой головой, адски кошмарной, демонической формы. Существо в ужасе металлически зашипело, потом запульсировало, всхлипнуло от страха, боли и ненависти, так как Парелли шагал быстро — слишком быстро для ползущего существа.