Крылатый человек

Надежда исчезла, как только он въехал в центральный коридор. Он кишел людьми. Взметались вверх баррикады, и в воздухе явственно чувствовался запах озона. Тут и там сверкали вспышки вибраторов. Гросвенф осторожно выбрался из лифта, пытаясь вникнуть в ситуацию. Она явно была ужасной. Два подхода к контрольной были блокированы перевернутыми транспортными тележками. За ними прятались люди в форме. Гросвенф различил среди защитников капитана Лича, а на дальнем конце баррикады, в одной из нападающих групп, увидел директора Мортона.

Это несколько проясняло картину. Открытием для него это не оказалось. Скрытая враждебность подстегнулась видениями. Ученые дрались с военными, которых всегда подсознательно ненавидели. Военные, в свою очередь, оказались внезапно подстегнутыми в своей насмешке и ярости к презираемым ученым.

Гросвенф понимал, что это не было истинной картиной их чувств. В нормальном состоянии человеческое сознание балансирует между многочисленными противоположными импульсами, так что средний индивидуум может прожить свою жизнь без того, чтобы одно какое-то его чувство одержало верх над другими и стало преобладающим. Теперь это сложное равновесие было нарушено. Результат этого грозил уничтожить всю экспедицию людей и обещал победу врагу, о целях которого пока можно было лишь догадываться.

Как бы там ни было, путь в контрольную был отрезан. Гросвенф в задумчивости вернулся в свой отдел.

У двери его встретил Корита.

— Посмотрите, — произнес он, указывая на экран настенного коммуникатора, настроенного на находящийся в носовой части корабля механизм управления. Расположенный там экран передачи был нацелен на цепочку звезд. Устройство выглядело более сложным, чем оно было на самом деле. Гросвенф посмотрел в окуляры и обнаружил, что корабль описывает плавную дугу — кривую, которая в верхней своей точке могла привести корабль прямо к яркой белой звезде. Вспомогательный механизм управления должен был давать периодические толчки, чтобы удержать корабль на курсе.

— Могли это сделать враги? — осведомился Корита.

Гросвенф показал вперед и покачал головой, скорее озадаченный, чем встревоженный. Он изменил положение окуляров, и нацелил их на вспомогательный механизм. Согласно спектральному классу звезды, ее величине и яркости, она находилась на расстоянии около четырех световых лет. Корабль летел со скоростью примерно световой год за каждые пять часов. Поскольку еще следовало принять во внимание ускорение, рассчитанная кривая должна была еще увеличиться. Приблизительно он подсчитал, что корабль должен был достичь окрестностей солнца приблизительно через одиннадцать часов.

Гросвенф резко выключил коммуникатор. Он был поражен, но недоверия в нем не-было ни капли. Уничтожение могло бы быть целью обманутого человека, который изменил курс корабля. А если так, то на предотвращение катастрофы оставалось только десять часов.

Даже в эту минуту, когда у него не было ясного плана, Гросвенфу казалось, что только нападение врага, использующего гипнотическую технику, могло действительно помочь разъяснить дело. Между тем…

Он стоял, размышляя. Следовало предпринять вторую попытку проникнуть в контрольный пункт. Ему нужно было нечто, что действовало бы непосредственно на клетки мозга. Имелось несколько аппаратов, способных оказать подобное воздействие. Большая их часть применялась лишь для сугубо медицинских целей. Исключение составлял прибор — энцефалорегулятор, который мог быть использован для перенесения импульсов из одного сознания в другое.

Даже с помощью Кориты Гросвенфу понадобилось немало минут на сборку такого агрегата. Его проверка заняла еще некоторое время, а поскольку машина была исключительно хрупкой, то размещая ее на тележке, ему пришлось прибегнуть к помощи рессорных подушек. В общем, приготовления заняли тридцать семь минут. Затем у него произошел резкий и короткий спор с археологом, который хотел его сопровождать. И все же Корита, в конце концов, согласился остаться на страже их опорного пункта операции.

Непрочность груза заставила Гросвенфа уменьшить скорость передвижения на тележке, когда он отправлялся к контрольному пункту. Медлительность, хотя и вынужденная, раздражала его, но в то же время дала ему возможность замечать перемены, происшедшие с момента первой атаки. Неподвижные тела попадались теперь изредка. Гросвенф понял, что большая часть людей из тех, кто оказался погруженным в глубокий сон, теперь самопроизвольно вышли из него. Подобные пробуждения были обычным для гипноза явлением. Теперь они подверглись другой стимуляции на той же основе. К несчастью, хотя это тоже не являлось неожиданностью, приходилось думать, что их действия находились под контролем глубоко скрытых импульсов. Поэтому люди, которые в обычном состоянии лишь испытывали друг к другу умеренную неприязнь, сейчас испытывали убийственную ненависть.