Крылатый Ян

Ян удобным способом обхватил свои пожитки и вышел из зарослей винограда. Одногорб продолжил висеть на его торсе мягким черным пауком.

Луг был необычным. Не только завораживающе-красивым, но и дурманящим сладкими ароматами цветов. А еще оглушительно тихим. Ни стрекота кузнечика, не жужжания пчелы. Ян старался бежать в обычном темпе, но скоро осознал, что с легкого бега он перешел на быстрый шаг, а теперь и вовсе размеренно плетется, разглядывая красочные соцветия.

– Малыш, что со мной? Сил будто нет. Спать хочется. Присесть на траву, отдохнуть. Поспать немного…

Одногорб высунул мордочку из ворота рубахи Яна и шустро облизал ему лицо длинным шершавым языком. Ян часто заморгал и понял, в чем дело:

– Это сон-трава! Вот почему здесь не пасется ни одно животное! Надо быстрей выбираться отсюда.

Он оглянулся. Волосы встали дыбом. Луг был повсюду. Ничего кроме бескрайнего моря цветов, опьяняющих сладкими ароматами и уводящих в грезы. Ни дикого винограда, ни пастбищ с животными, ни леса вдалеке. Повсюду только небо и цветы, яркие, пышные, сочные. Ян сморщился от досады:

– Это ловушка! Как же я не понял сразу! Что теперь делать? В каком направлении бежать?

Ян крутился на месте и уже вообще не понимал, в каком направлении двигаться. Страх совсем сбил его с толку. Невыносимо хотелось спать, все тело было тяжелым и уставшим. Спать. Лечь и отдохнуть. Прикрыть глаза всего на мгновение, на часик, на денек…

Одногорб снова бесцеремонно прошелся длинным языком по лицу Яна. Мальчик дернул головой, пришел в себя.

– Я не знаю, куда идти. В каком направлении…, – прошептал он сухими губами, посмотрев на зверька, старательно зарывающегося мордочкой в кофте мальчика.

Крик аргона, резкий, режущий воздух, словно колесница, запряженная тройкой лошадей, рухнула с высокого моста в пропасть, оглушил и в миг разбудил Яна. Он задрал голову и увидел слева высоко в прозрачном лазоревом небе черную разрастающуюся лужу с рваными краями, которая быстро разрасталась, обретая черты гигантского монстра. Ян побежал. Без разбора, прямо, прочь, прочь от истинной смерти.

Страшно было умереть в беспробудной дреме среди сон-травы, но еще ужаснее и мучительнее была смерть от лап и клюва аргона, разрывающего добычу на куски заживо. Ян бежал так, чтобы крылатое чудовище было позади, старался бежать быстрее, но чем глубже вдыхал, тем больше чувствовал головокружение от приторно-сладкого аромата сон-травы. «Не хочу, не хочу… так…умирать,» – запыхавшись прошептал мальчик. Ноги стали предательски заплетаться. Режущий воздух крик монстра был все ближе. Внезапно Ян упал. В темноту, в пропасть, вниз.

Он полетел с диким воплем, чувствуя, как воздух резко бьет в лицо, задирает рубаху и штанины, поднимает волосы дыбом, свистит по ушам. Мальчик сжал пальцы на тюках по бокам от себя, словно цепляясь хоть за что-то твердое и осязаемое. Зверек, распластавшийся на груди Яна, вжался в него еще сильнее, но не издавал не звука, замерев в ожидании. Под ногами все никак не появлялась земля. В какой-то момент Ян решил, что уже умер, и это всего лишь предсмертная галлюцинация. А после не будет ничего. Его не станет.

Но телом Ян почувствовал поворот. Скорость его полета стала явно снижаться, хотя он по-прежнему летел в кромешной тьме, не касаясь ничего твердого вокруг себя. Ни зрением, ни слухом, ни телом, кроме изменения направления, он больше ничего не чувствовал. Но перестал кричать. Прижал подбородок к груди и убедился, что одногорб все также с ним рядом, крепко держится всеми пятью лапками и прячет мордочку в подмышке мальчика. Под ногами забрезжил свет. «Готовься, малыш», – шепнул Ян зверьку сухими губами, сам поджимая ноги к груди в попытке сгруппироваться.

Через несколько секунд они вывалились на землю. Твердую мокрую черную землю. Ян приземлился на копчик. Всю спину заломило жгучей болью. Но все же мальчик засмеялся. Он смеялся, распрямив ноги, выпустив из рук тюки, уперевшись локтями в землю и ощущая ладонями холодную твердую землю. Он смеялся, задрав лицо в небо. Одногорб отцепился от Яна, сел у него на животе и стал непонимающе пристально смотреть, как старший товарищ сначала громко заливисто смеется, и этот смех, постепенно стихая, сменяется всхлипываниями. Слезы потекли по щекам мальчика быстрыми солеными струйками, и Ян не мог сказать сейчас – это слезы радости от случайного невероятного спасения, или слезы от страха только что пережитого.

– Вот так добыча! – хриплый мужской голос раздался внезапно и очень близко. Ян сразу же вскочил на ноги и обернулся (одногорб еле успел спрыгнуть перед неминуемым падением на землю и ощетиниться на чужака).