Крылатый Ян

Среднекрылые прибыли длинным обозом в пять кибиток, запряженных ишаками. Кроме того, по обе стороны от каждой повозки, верхом на степенно вышагивающих холеных лошадях ехали вычурно разодетые купцы. Свысока они взирали вокруг с прищуром, будто оценивая в монету все, что видели перед собой. Деревенская детвора первая шумно встретила купцов. Мальчишки и девчонки, одинаково одетые в светло-зеленые рубашки и штанишки из простой ткани весело прыгали вдоль дороги, наваливаясь друг на друга, чтобы продвинуться вперед и получше рассмотреть путешественников.

Глава 2. Бой за хорошие мечты.

Ян держался немного в стороне ото всех – дети не особо дружили с ним из-за инаковости. Мальчик, разумный не по годам, не обижался на сверстников, в игры их не лез, и находил себе развлечения, не требующие компании. Но сегодня он твердо решил, еще с самого утра, как проснулся, что никто и ничто не помешает ему увидеть среднекрылых. Поэтому, пока вся милюзга толпилась на обочине, Ян взобрался сначала на плетень, а затем перелез и на яблоню, прислонившуюся к забору, и раскинувшую зеленые пышные ветви прямо над дорогой.

Мальчуган как кошка, распластался животом на ветке, крепко обхватил ее, и в таком положении стал обозревать весь обоз сверху. Яну показалось, что даже аромат среднекрылых он уловил— сладко-терпкий с неожиданной свежей нотой по центру и теплой горчинкой в конце. Запах этот показался Яну чистым и роскошным одновременно. Мальчик прикрыл глаза на мгновение, и втянул воздух полной грудью, широко раздувая ноздри. Он хотел как можно больше впитать в себя аромат приезжих благородных людей.

Стразы на рукавах и широких воротниках купеческих одежд переливались на солнце и слепили глаза. Яркие бардовые, темно-синие, золотые одежды поражали своей объемностью, пышностью и вычурностью. «В таких рубахах в поле с косой не поработать – взопреешь, да порвешь еще о куст», – подумалось мальчику.

Крылья купцов поразили мальчика своей красотой и лоском. Видно было, что каждый день за ними ухаживали, расчесывали перышки мелкими гребнями, разглаживали специальными маслами. Ян читал про утренний туалет купца – длинная церемония с множеством мелких инструментов и химических веществ. За этим действием себя самого мальчик представить не мог – чтобы тратить утренние часы на умывание и самолюбование, когда так еще хочется поспать? Никогда! (Родители обыкновенно расталкивали Яна до рассвета и тащили за собой в поле на работы или на реку – доставать сети).

Кибитки и наездники растянулись по дороге, не спеша и вальяжно въезжая в деревню. Это давало возможность всем желающим разглядеть путников до мелких пуговиц на манжетах. Однако кое-кто из гостей не особо был рад вниманию горбатых. Двое мальчишек лет восьми – десяти, также, как взрослые, богато одетых в темно-зеленые бархатные шорты и курточки, ехали в открытой повозке. Они зло, исподлобья зыркали на деревенских горбатых детей, иногда тихо переговаривались между собой, глядя на кого-то одного из толпы, а затем громко ржали. Их кибитка была третьей с начала, сидели они рядом со взрослыми – женщиной и двумя мужчинами. Поэтому Ян особо не стал присматриваться именно к этим двум персонажам. Взрослые – с их зрелыми крыльями, разнообразными нарядами и элегантными манерами – интересовали Яна гораздо больше, чем сверстники.

А вот купеческих детей, наоборот, привлек маленький светловолосый деревенщина с серым мешком на спине, который свисал прямо над их головами, примостившись на яблоневой ветке. Старший нахмурил рыжую бровь и толкнул в бок приятеля:

– Ефим, смотри! Не собирается ли этот босяк опрокинуть кому-нибудь из наших на голову мешок с объедками?

– Возможно…Уж очень подозрительный горбун, – ответил второй мальчишка, темноволосый, с бледно-голубыми холодными радужками глаз. Он пристально посмотрел на деревенского зеваку и брезгливо сморщил нос, – Давай сгоним его с дерева, да проверим, что в мешке. Если окажется, что там помои, самого его в мешок этот посадим и поколотим хорошенько, – копчёнок начал закатывать рукава бархатной курточки.

– А если нет? Нам отец велел с местными не общаться вообще, – не сразу поддержал предложение товарищ.

– Ой, Захарий, не трясись! – насмешливо прищурился заводила, – хорошее дело только сделаем, когда сгоним на землю этого пройдоху. Нечего бескрылым выше земли подниматься! А если мешок пустой будет, то хоть страху нагоним, чтоб уважали нас здесь сразу!