Крылатый камень

Давным-давно это было, с той поры не одну тысячу раз снег на землю пришел и ушел ручейками. Мы, каменны богатыри, еще молодые ходили, подбоченивались. Хозяйку встречали — раскланивались учтиво. Идет она, величавая, а вокруг — дети ее статные: Колчедан, Уголь, Пирит, Золото, Платина… Вот Боксита тогда меж ними не было. У Хозяйки, слышь, правило есть такое: она сына в белый свет не выпустит, пока тот не начнет работать, людям пользу приносить. И вот глядим однажды: прибавление в семействе. Боксит — мальчонка махонький, не выше братова сапога — вышагивает важно, улыбается довольно. Хозяйка его по головке поглаживает, нам рассказывает-объясняет: наконец сынок людям в руки дался, с превеликим старанием потрудился и чудесным металлом стал.

…Давно это было, дубы вековые, что в те дни желудями в землю легли, вырасти успели и состариться и, окаменев, в блестящий уголь превратиться…

Дядя Денежкин замолчал.

Главный геолог продолжил рассказ:

— Ну, не знаю, настолько ли давно появился на земле алюминий — ведь деревьям, чтоб окаменеть, миллионы лет нужны… Но существует такая легенда. В древнем Риме правил император Тиберий. Однажды пришел к нему мастер, принес в подарок большую, но очень легкую чашу, блестевшую серебром. Мастер похвастал, что металл для чаши он добыл из обыкновенной глины. Задумался император. Спросил, кто еще знает способ превращать глину в новое серебро. «Никто! — горделиво ответил мастер. — Я хочу дорого продать свою тайну и жду, что в обмен на нее ты наполнишь золотом эту чашу». Хлопнул в ладони Тиберий и приказал вбежавшим стражникам: «Отрубите голову этому человеку. Да поскорее! Чтобы не успел ни слова произнести». И только после казни мастера на побледневшие щеки императора вернулся розовый цвет… Как вы думаете, чего испугался Тиберий?

Шурка пожал плечами.

— Знамо чего! — неожиданно пробасил дядя Денежкин. — У всех богачей рассуждение одинаковое: нельзя, чтоб любой человек умел простую глину в серебро превращать, — иначе станут все богатыми и никто к богатеям в слуги не пойдет, придется им все делать своими руками, а они к тому не приучены, ленивы…

— Вот-вот, — подтвердил геолог. — Только, жаль, испугался он рано. Тайну древнего мастера удалось разгадать лишь в начале прошлого века. Но так трудно было выделить из руды новый металл, что алюминий был дороже золота. Представляете, французские вельможи кичились друг перед другом алюминиевыми тарелками!

— А у нас во дворце, — вздохнула Красная Шапочка, — все тарелки золотые да малахитовые. Тяжелые…

— Эхма, живут как буржуи, а ребенка не могут удобной посудой обеспечить! — попенял Роман.

— Мы не буржуи! — обиделась Красная Шапочка. — А мама говорит, что из красивой чаши и простая вода слаще… Ох, попить бы… — снова вздохнула она.

— Сейчас, внученька, — засуетился старый богатырь. — Тут рядом родничок какой-нибудь… Али ледышку принесу. Я скоренько. — Он нахлобучил шлем и шагнул в стену.

— Этим вельможам только бы брюхо едой набить! — фыркнул Шурка, занятый мыслями о чудесном металле. — Будь они поумней, сделали бы каждый себе по самолету!

— Торопишься, брат, — засмеялся главный геолог. — Всякому овощу, говорят, свое время. Сто лет назад алюминий, как неокрепший младенец, был мягким, а значит, непрочным. Это уже позже, ближе к нашему времени, научились смешивать его с небольшими добавками меди, марганца, магния. Очень крепкий получился сплав, его назвали дюралюминием. По-латински приставка «дюр» обозначает «твердый»: твердый алюминий, дюралюминий, сокращенно — дюраль. Из него уже в двадцатые годы начали изготовлять корпуса и крылья самолетов — сплав-то не только прочный, но и очень легкий.

А уральский боксит еще не скоро стал крылатым. В 1931 году открыл его молодой в ту пору геолог Николай Акимович Каржавин. Причем открытие свое он сделал… в музее. Тот музей называют еще «каменной библиотекой». Собрал ее ученый-геолог Евграф Степанович Федоров — много лет собирал. Приехал Федоров на Северный Урал, на Турьинские медные рудники, в конце прошлого века. Говорят, не по своей воле попал он в тогдашние ссыльные места. В студенческие годы занимался будущий академик революционным делом…

Николай Каржавин искал на Урале огнеупорную глину, очень нужную металлургическим заводам. Кирпичами из этой глины выкладывали изнутри печи, в которых плавился металл. Нашел Каржавин такую глину. И вместе с ней обнаружил красный глинозём. Его и раньше замечали геологи, но считали пустой породой. Ну, может, не совсем пустой — проявлялись в красном глинозёме следы железа. Но настолько слабые, что добывать железо из такой руды не стали. Алюминий же никто и не искал в этой глине. Даже не думали тогда, что на Урале могут оказаться алюминиевые руды. Боксит, считали, залегает далеко на юге, в прокаленных солнцем степях Казахстана, Монголии…