Крылатый

— Ну, личное пространство используется только для самых необходимых вещей, таких как ритуальное оружие, и ещё эти предметы должны как бы являться твоей частью, чтобы их можно было туда убрать, — продолжил я. — Например лейтэр Вана напрямую связан с самой сутью эльфа, оружие выковано с каплей его крови. Мой Фламберг вообще родовое оружие, принадлежавшее ещё прадеду. Ещё у меня есть ритуальные доспехи Рыцаря, они образуются прямо на мне, если я обращаюсь. При этом одежда временно убирается на место доспеха. А ещё у меня с собой всегда моя гитара…

— Ты ещё и на гитаре играешь? — восхитилась Майя.

— Музыкальное образование обязательно для любого представителя знатной семьи, — наставительно сказал я и улыбнулся.

— Сыграешь? — попросила маленькая феечка. — Плыть долго, а так хоть не скучно…

Тут вернулся Ван с довольной мордой лица, и я подвинулся, уступая ему место.

— Разобрался? — поинтересовался я.

— Ага, — кивнул Ван.

По его взгляду было понятно, что теперь можно хоть на аппарели стриптиз танцевать, никто ничего не скажет. Да, конечно, когда это мы хоть полчаса спокойно сидели? А плыть все полтора часа, если не дольше. Помереть со скуки можно!

— Ван, мне тут сделали предложение, от которого трудно отказаться, — сказал я, вытянув руки и доставая гитару.

Крайне не вовремя (впрочем, как обычно) заорал сотовый. «Я на тебе никогда не женюсь, — пел телефон. — Я удавлюсь, утоплюсь, застрелюсь, но на тебе никогда не женюсь!». Майя прыснула в кулачёк, я достал телефон и, смотря на него как на ядовитую змею, протянул эльфу.

— Скажи, что я умер! — попросил я, и Майя рассмеялась, уже не скрываясь.

— Он умер! — без всяких «алё» ответил Ван и тут же сбросил звонок.

«Я лучше перед ЗАГСом съем свой паспорт!» — сообщил сотовый меньше, чем через полминуты.

— Я же сказал, что он умер! — рыкнул в трубку эльф. — Да, уверен, я его сам только что убил! Утопил. Это я помню. Труп, ты приползёшь на концерт? Некроманта вызывать? — обратился ко мне Ван и я покивал. — Говорит, приползёт. Если что, принесём. Только веди себя прилично, он будет мёртв! Да, ты овдовела, не успевши стать даже невестой. Иди, горько порыдай запершись в ванне, только вены не режь, тебе ещё выступать. Я жесток?! О, да, жестокий, бесчувственный, бессердечный и мерзкий гад! Да и горд этим! А теперь иди поплачь по этому поводу. Отбой, Арина.

— Она от меня когда-нибудь отлипнет? — риторический вопрос адресованный серому небу.

— Не надейся, — ответил светлый.

— Утешил, — вздохнул я, гладя гриф моей гитары и незаметно активизируя её.

Когда она не была подключена к колонкам, то работала, конечно, несколько тише и немного в другом диапазоне, но всё равно лучше любой другой. Я поглядел на брата.

— Не-а, — помотал головой Ван. — Нет, сказал! Не смотри на меня так, всё равно нет!

— Ва-ан.

— Нет!

— Ну, Ва-а-ан.

Он демонстративно отвернулся. Ладно, братец. Я устроился поудобнее и перебрал струны. Заиграв знакомую мелодию, с ехидной ухмылкой следил за невольно вздрагивающей спиной эльфа. Он не устоит против этой песни, ведь особенность в том, что она поётся в нашем исполнении только дуэтом. Или Ван один… Не устоишь, светлый! А дальше тебя проще простого развести будет на любую песню…

— Знаешь, мой друг, я не пойду на войну.
Нет, я не устал и трусом меня не назвать.
Мне вновь захотелось вернуться в забытую ныне страну,
Откуда сто лет назад я ушел воевать!

Ван резко развернулся ко мне лицом, вскочил, балансируя на тонком бортике, достал свою почти такую же гитару, ударил по струнам. Я тоже вскочил, становясь рядом и мы запели, то чередуя, то соединяя голоса:

— Я был наемником Света, я был заложником Тьмы!
Я умер за час до победы, но выжил во время чумы!

— Я был безоружным бродягой, я был убийцей в строю!
Я дрался под белым флагом за счастье в чужом краю…
Знаешь, мой друг, и ты не ходи на войну.
Лучше пойдем счастья по свету искать!

— Пить из ручьев и петь, слушать лесов тишину,
Замки мечты возводить из речного песка…
Я буду странником Света, ты будешь странником Тьмы…
Мы будем брести сквозь лето до звонких ворот зимы!

— Мне быть бы героем саги, а ты можешь стать мудрецом!
Ты будешь бродячим магом, я — бродячим певцом…[4]

На эту песню, уже почти ставшую личным гимном, голоса и умения я никогда не жалел, так же как и Ван. Пару раз мы потом вообще говорить не могли, сорвали голоса. Играй, мой брат!