Крылатым не входить!

Мужчина же даже бровью не повел, ни на открывшуюся дверь, ни на поплывший по воздуху телефон. Или телефон в моих руках тоже автоматически становился невидимым?

Добраться до квартиры, когда для окружающих людей тебя не существует — то еще приключение.

На меня натыкались прохожие, машины не уступали дорогу. При этом каждый раз, когда кто-нибудь случайно задевал меня, они машинально отодвигались, словно почувствовав, что до чего-то дотронулись, но внимания на это не обращали совершенно.

— Милый, я понимаю, ты собачек испугался… Но сейчас их уже нет, — говорила я ребенку.

Я понимала, что мои увещевания вряд ли сработают, но больше мне ничего не оставалось. Да и потом, что если — это не ребенок сделал нас невидимыми? Гипнотизерша из магазина пугала меня ничуть не меньше, чем полудикие бешаные собаки. И что за чушь она говорила о цербере?

— Я с тобой, солнышко. Ничего не бойся. — Малыш на это отвечал лишь неясными звуками и нескоординированным маханием ручками и ножками.

Похоже, для него проблема невидимости вообще не была проблемой.

Я уже дошла до подъезда, когда прямо навстречу мне вдруг вышел… прокурор.

Мы столкнулись нос к носу, он чуть с ног меня не сбил. Злой как тысяча чертей, глаза сверкают зеленью, но самое главное, за спиной у него не было крыльев. Без них он даже ростом стал казаться меньше.

— Привет, — я еле удержалась, чтобы не закричать от радости. Ну наконец-то хоть кто-то, кто сможет мне помочь!

Вслед за Александром из подъезда вышли еще два человека. Невзрачные мужчины неопределённого возраста, в такой же неопределённой одежде. Брюки, какие-то балахоны, в руках по кожаной папке.

— Господин, Керн, серьезно, не понимаю, как так вышло. Я буквально на минутку отлучился… Все время был здесь, — сходу начал оправдываться один из них.

Лицо гарпия исказилось, он резко развернулся и, схватив говорившего за грудки, приподнял над землей.

— Если хоть что-то случится с ребенком… Хоть что-то, слышишь меня?! Я тебя под трибунал отдам, — сказав это, Керн разжал руки, и мужчина мешком повалился на асфальт.

Да что же это, в самом деле, такое?! И эти тоже?! Но как же так? Ведь малыша до этого не видели только люди, а теперь мы с ним стали для всех невидимы?

Я попыталась дотронуться до гарпия, но тот ловко увернулся, словно бы специально. Я загораживала ему дорогу — он обходил меня. Те двое, что были с ним, кажется и не замечали этих «странных танцев».

— Остаетесь здесь и следите. Если она появится, сразу даете знать! — приказал прокурор и, развернувшись, сел в припаркованную рядом машину — большую «Тойоту» синего цвета.

Вздохнув, я поплелась на пятый этаж к себе домой. Интересно, если я напишу кому-нибудь сообщение, этого тоже никто не заметит? Стоило попробовать.

Но дома было не до сообщений. Первым делом помыла руки, потом переодела малыша, накормила, положила на переноску, которую нужно было снова превратить в качалку. Там меня ждал сюрприз, книга по выбору имени, которую я случайно утащила из магазина.

Вот стыд! Так перепугалась, что даже забыла, как сунула ее себе. И ведь, главное, повезло, что у магазина не сработала сигнализация, наверняка там внутри есть какая-нибудь специальная наклейка «антикраж».

Взяв книгу в руки, легла с малышом на диван, гладя его по животику. Гарпий говорил, что невидимость — это инстинктивная реакция для защиты, и она должна проходить, когда ребенок поймет, что он в безопасности. И я целовала его, обнимала, называла солнышком, милым малышом, уговаривала, убеждала, что он находится в безопасности и ничего плохого с ним больше не случится.

Хотя сама в этом уже не была слишком уверена. Слишком слабой я себя ощущала в сравнении с сегодняшней боевой красоткой. Кто знает, какие твари еще будут поджидать меня и ребенка?

Потом я читала ему вслух значения имен, стараясь уловить хоть какую-то его реакцию. Вдруг какое-нибудь имя ему понравится особенно? Но мы прошли имена на «А», на «Б» и даже на «В», а малыш так и не проявил интереса.

С другой стороны, с чего я вообще взяла, что выбирать имя надо именно так?

Вздохнув, вспомнила о телефоне, который взяла из ремонта. Особой надежды, что его мне починили, не было, но когда я попыталась его включить, он вдруг заработал.

Тут же один за другим начали приходить сообщения, уведомления и пропущенные звонки, большая часть из которых была с неизвестных мне номеров, а еще парочка с работы.

«Марина, это Александр К. Перезвони мне как сможешь», — нашла я одну из СМС-ок.

Но перезванивать не потребовалось. Как только телефон оказался включен, такой же номер, как и в СМС, высветился на экране мобильного.

— Алло.

— Ну наконец-то! Ребенок с тобой?! — услышала я взволнованный номер прокурора на том конце телефона. — Я уже второй раз город прочесываю!

— Да, мы с ним дома. Подожди, ты меня слышишь?

— Конечно, слышу! С ним все в порядке?

Я перевела взгляд на мальчика, задремавшего под рассказ о том, какие все из себя замечательные люди те, кого зовут «Георгий».

— Да, он в порядке, — я закатила глаза, чувствуя легкое раздражение.

Мог бы и обо мне тоже спросить…