Крылатым не входить! (СИ)

Я замолчала. Последние мои силы уходили на то, чтобы держаться за стену. Хотя шершавые обои под пальцами вызывали странное омерзение, которое словно копилось внутри, заставляя периодически дергаться.

"Мне не нужна ваша помощь," — хотела добавить еще более категорично, выделив "ваша", но все же прикусила язык. В любом случае, я сейчас здесь в его власти, и лучший способ бежать — втереться в доверие. Вот только придумать, как это сделать, я сейчас явно была не в состоянии, поэтому просто прошептала:

— Отпустите нас.

— Да ладно, разве я держу? — он поднял вверх обе руки, но затем вдруг резко согнулся пополам, снова заходясь в давящем кашле.

Прокашлявшись, он, уже не скрываясь, вытер губы тыльной стороной ладони и расплылся в жутковатой кровавой улыбке.

— Похоже, времени не так много. Так что вот, что я предлагаю. Арджеш здесь по мою душу. Про месмера они не знают. Пока не знают. Но чем дольше я скрываюсь, тем больше вероятность того, что им все станет известно. Даже если цербер не найдет его первым… ты в курсе, что делает Арджеш с обладателями редкого дара? Если нет – спроси у своего дружка.

— О чем вы? — против воли включилась я в беседу.

— О том, что у него тоже есть дар, который он умудрился неосторожно засветить. Рассказать тебе, что было потом? Хотя лучше он тебе сам расскажет. Это было кроваво. Целое гнездо гарпий погибло за один день.

— Они убили его семью? — несмотря на всю плачевность моего состояния, я не смогла не задать вопрос.

— Он сам убил свою семью, — довольно хмыкнул Юрий. — Потому что Арджеш пожелал этого. Хочешь того же для своего ребенка? Может быть, когда он подрастет, его заставят убить тебя в качестве инициации…

— Замолчите, — я болезненно дернулась. Несмотря на все еще не отпускающее действие препарата и общую заторможенность, такие слова не могли не достичь цели. — Вы врете! Вы не можете знать…

— Дорогая моя, я черт. Все знать — это моя сущность.

Стоило скользнуть взглядом по обоям, как они расплывались перед глазами, рисунок наслаивался друг на друга, становясь объемным, отчего тут же начинало казаться, что я тону. Я отвернулась, упираясь взглядом в дверь.

Нужно как-то бежать отсюда. Но… что если черт прав?

— И что вы предлагаете?

— Объединить усилия и выкинуть вампиров из нашего города.

— При чем здесь я? У меня нет магических сил.

— Зато у тебя есть магический ребенок. Боюсь, без твоего согласия я не то, что ритуал закончить не смогу, а помру, только подумав о нем.

Собственная шутка показалась Юрию настолько смешной, что он в который раз за день расхохотался.

Интересно, если я совру, чтобы он отдал мне Марка, это подействует? Или однажды данное формальное согласие отмене не подлежит?

Чуть поколебавшись, с трудом подбирая слова, произнесла:

— Покажите мне сначала малыша. Я должна убедиться, что с ним все в порядке.

Юрий поджал губы, грозно зыркнув на меня. Если бы директор так смотрел на меня сегодня, в то время, как пытался спихнуть на меня лишнюю работу – я бы взялась за нее, не раздумывая. Слишком уж злым и пробирающим был этот взгляд.

Вот только сейчас я чувствовала себя так плохо, что весь эффект от взгляда шел насмарку.

Чувствуя, что я не спешу согласиться на его предложение, Юрий презрительно цокнул:

— Ты, должно быть, плохо понимаешь масштаб того, что сейчас происходит… — прошипел он сквозь зубы.

Ну а что он хотел, когда накачивал меня какой-то дурью? Чтоб я олимпиадные задачки по математике щелкала?

— Я просто хочу знать, что с ребенком все будет нормально... — как же выбраться отсюда? — Что вы вообще собираетесь с ним сделать?

— Он месмер, хоть и маленький. Он может менять реальность в момент стресса, но пока только бессознательно. Я проведу ритуал, задам условия. Они будут служить коридором, направлением. И затем мы… приведем малыша в состояние стресса.

— И вы думаете, я соглашусь?

— Это же ребенок. Они орут по любому поводу. Описаться для него и то стресс. Ничего с ним не произойдет. Даю слово. Просто одна реальность заменится другой, той, которую выберу я. И в этой реальности не будет ни Арджеша, ни охотящихся за твоим сыном церберов.

На слове «сын», обращенном ко мне, сердце против воли предательски откликнулось. Гребанный черт знал, как заставить меня проникнуться. Вот только, если бы об этом ритуале заговорил Александр – я бы, может быть, и согласилась рискнуть. Но вот стоящему передо мной типу я не доверяла ни капли.

Да и как можно поверить преступнику? Что ему мешает поменять реальность на ту, в которой я никогда не находила Марка?

В этот момент где-то за стеной раздался истошный вой, крики ужаса. Юрий кинулся к двери, но стоило ему взяться за ручку, как из щели под дверью вытекла лужа крови. Мужчина отшатнулся и вдруг полез в карман. В его руке блеснуло что-то металлическое, и в первый момент мне показалось, что это – нож.

Но затем черт вдруг как-то съежился, стал нечетким, смазанным, словно превратился из объемного человека в плохо распечатанную фотографию самого себя. А спустя несколько мгновений и вовсе исчез.