Крылья

– Я тут с раннего утра, – объяснила Жданка, – и никаких печатей не было. Просто закрыто от чужих. А колодцы без ключа проходить мы с Варкой давно умеем.

– Что ж ты Варку своего бросила?

– Я подумала… нет… мне показалось, что я вам… что я тут нужна.

Жданка глядела испуганно, покусывала нижнюю губу, руки стиснула за спиной. Ох, что-то тут непросто.

Он пригубил вино, покатал во рту, пробуя на вкус.

– Прелестно. Гвоздика, корица, одно зернышко перца, корень кукушницы, мята, золотарник и, очевидно, чей-то сожженный волос. Приворотное зелье. Кто варил?

– Я, – слабым голосом пискнула Жданка. Мужества у нее совсем не осталось. Прав был Варка. Еще как прав.

– А могу я узнать, чей волос там плавает?

«Убегу, – подумала Жданка, – вот прямо сейчас сорвусь и убегу».

– На кого заговаривала, я спрашиваю.

– На себя, – выдохнула она, развернулась и кинулась прочь. Но тут ее поймали за руку. Вырываться сил не было. Она замерла, стараясь не смотреть вверх.

– Экая глупость, – раздалось у нее над головой.

Смущен. Озадачен. Не знает, что делать. А ты хотела, чтоб он пал на колени и со слезами на глазах признался в своей великой любви? Дура. Правильно Варка говорил.

– Кто тебя на это подбил? Нет, я, конечно, догадываюсь…

– Он только рассказал, как варить, – заступаться за Варку давно вошло у Жданки в привычку. – Я просто так спрашивала. Вообще… Но… вы сказали: «Ты согрела мне сердце».

– Да. Святая правда. Без твоего огня я бы погиб.

– Тогда… не прогоняйте меня. Можно я тут останусь? Мне же не надо ничего… вы и не заметите, что я здесь.

– Ох, ну что мне с тобой делать. Честно говоря, я думал, ты и твой Варка…

– Варка?! – Жданка вывернулась из рук крайна, потянула вверх свободный левый рукав. На сгибе у локтя открылась ниточка шрама. – Вот. У него такой же. Мы давным-давно кровь смешали, еще когда я под мостом жила, а он за меня заступался и штаны порвал. Он сам на кровь наговаривал и сказал, что теперь я ему настоящая сестра.

– М-да. Если он сам наговаривал, так оно и есть. Жаль.

– А мне – нет! – строптиво сказала Жданка.

– Глупая девица. Тебе сколько лет?

– Много. Сем… э… Восемнадцать!

– Да-а. Старость не радость. А мне – ровно в два раза больше.

– Ну и что. Все равно вы самый красивый.

– Угу. Давненько я этого не слышал.

В глубине души довольно пискнуло очнувшееся тщеславие. Стоит рыжая девчонка, говорит глупости, а все равно приятно.

– Красивый я был, когда ты еще не родилась. Смотри.

Большое зеркало послушно соткалось из воздуха.

– Видишь?

Жданка тяжело вздохнула. Растрепанная рыжая дурочка. Красная как свекла, вся в веснушках, лицо круглое, глупое, глаза зеленые как крыжовник и, сплошной позор, мокрые. А рядом прекрасный мудрый крайн, холодное серебро высоких вершин, отражение недостижимого вечернего неба. Конечно, она ему не пара.

– Вижу, – всхлипнула она. – Рыжая дура. И при том нахалка. Возомнила о себе невесть что.

– Ничего ты не видишь. Смотри, какая красавица. Золотые волосы, зеленые глаза, и фигура тоже… кхм… да… Бедный Варка. Часто ему приходилось за тебя драться?

– Да ладно, – надулась Жданка, – я и сама кого хочешь урою. И цветочек потом на могилке выращу.

– Молодец. Одаренная девочка. Не всякий крайн владел таким даром. А теперь обрати внимание на потрепанную персону, по странной случайности оказавшуюся рядом с тобой. Горбатый старик, урод без будущего, без единой надежды, без малейшего желания жить.

– Все это неправда! – в ярости выкрикнула Жданка. – Неправда! Вы себя не знаете.

– Так ведь и ты себя не знаешь, – коварно улыбнулся крайн, – а ну-ка пойдем.

Жданка, совсем измученная, покорно поплелась наверх. Крайн привел ее наружу, на вершину одного из утесов.

– Посмотри вокруг. Красиво, не так ли?

– Красиво, – сквозь слезы улыбнулась Жданка. Давненько она не видела всего этого: синевы неба над холодной Белухой, зеленых волн, пробегавших по пустоши, драконьей спины дальнего леса, за которым лежало все Пригорье, вся страна, спасенная от проклятия.

– Расправь свои крылья, – едва слышно прошептал крайн.

Жданка вздрогнула.

Вдруг снизу, со скал раздался отчаянный вопль:

– Варка! Варка сорвался!

* * *

Когда, пройдя через колодец, Варка обнаружил, что вход в замок запечатан, он сильно встревожился. Во всем этом чувствовалась железная рука господина Луня, несомненно живого, но расстроенного, усталого и пребывающего в глубокой печали. Варке, как никому, было точно известно: господин Лунь в глубокой печали опасен для ближних и дальних, но в первую очередь для себя самого. Варка поглядел на неприступные стены замка, прикинул расстояние до своего окна.

– Даже не думай, – сразу сказала Фамка.

– Я уже лазил. Правда, оттуда – сюда. Но сверху вниз, между прочим, намного труднее.

– Тогда ты был легче.

– А сейчас я сильнее.

– Либо убьешься, либо покалечишься.

– А если он, пока мы тут препираемся, чего-нибудь над собой сделает?