Крылья

– Хорошо, – вздохнул Варка, – тепло. И не трет нигде…

– Вар, а ты… ты, значит, и вправду крайн? Ты зажмуриться велел, чтоб я крыльев не видела?

– Дура, – устало сказал Варка. – Я просто прыгнул.

– Чего?! Спрыгнул?! Во-он оттуда?!

– Ну и чё? Я дома сто раз так делал. С крыши на дерево. Или со стены. Прыгнешь, уцепишься за ветку… Дерево спружинит, и все дела. Только тут, конечно, повыше… Но ничего. Хорошо упали, мягко. Я, как эту помойку заметил, сразу понял – выберемся.

– По-мой-ку?

– Да что ты прям как Ланка. Будто никогда помоек не видела… Тут кругом дома. Годами, наверное, в этот овраг всякую дрянь вываливают. Ладно, хватит рассиживаться. Вставай, пошли, пока нас не заметили.

Жданка встрепенулась, вскочила на ноги:

– Куда пойдем? К дядьке Антону теперь нельзя. Из города надо выбираться.

– Думаешь?

– Да. Такие не отвяжутся. Искать будут. По-моему, ты им очень нужен.

Проваливаясь по щиколотку в промерзшую, но все еще липкую грязь, они двинулись вниз по оврагу. Над головами проплывали задворки трубежских богатых домов. Дно оврага по-прежнему тонуло в тени, и Варка был этому рад.

Довольно скоро овраг уперся в городскую стену. Стена была построена на совесть. Почти все пространство оврага тщательно заложили камнем. Арку, оставленную для стока весенней воды, перегораживала толстая ржавая решетка.

– Придется пролезть, – решительно сказала Жданка, – к воротам нам точно нельзя.

– Еще бы, – буркнул Варка, – цепь заметила? Тот мужик в черном – городской старшина, это уж как пить дать.

Скинув душегрейку, Жданка ящерицей ввинтилась в один из нижних квадратов решетки. Пролезла, протащила за собой душегрейку, кивнула Варке. Тот, присев на корточки, начал копать, надеясь расширить проход под решеткой. Ноющие руки почти сразу уперлись в затянутый грязью, но вполне надежный нижний прут.

Варка скривился, закусил прядь волос и, морщась, принялся раздеваться. Руки слушались плохо, не гнулись, не поднимались.

– Отвернись, – зашипел он на Жданку, – чего пялишься?

Снять пришлось почти все, и штаны, и куртку. А рубашки у него давно уже не было. Выдохнув остатки воздуха, ободрав спину и плечи, он все-таки протиснулся в просвет между прутьями, перепачкавшись с ног до головы и зверски замерзнув. Выбравшись с другой стороны, он никак не мог унять крупную тяжелую дрожь. Одевать его пришлось Жданке.

Глава 16

Они очутились на самом берегу. Впереди черное озеро с яркой лунной дорожкой, позади белая от лунного света городская стена. Под ногами – полоска неглубокого снега, в двух шагах ледяная кромка припая и неподвижная темная влага. Тихо. Так тихо, что слышно, как колышется вода, легко ударяясь о прибрежный лед.

– Вон там, наверное, дорога, – сказала Жданка. Справа вдоль озера до самой стены тянулась полоса растрепанных ив.

– Б-бежим, – выдавил из себя Варка.

– Чё, уже гонятся?

– Н-не знаю. Замерз я.

Скользя и спотыкаясь в неглубоком снегу, они промчались под стеной, срезали угол вдоль озера, чтобы не приближаться к городским воротам, вылетели на дорогу, перечеркнутую длинными тенями деревьев, и только добравшись до пригородных полей, перешли на быстрый шаг. Страх погони, неумолимо толкавший их вперед, оказался сильнее голода и усталости.

– Согрелся?

– Ага.

– Как думаешь, дядька Антон будет нас искать?

– Не… Чё ему, больше делать нечего?..

– А вещи-то наши… выкинет, небось.

– Не выкинет. Они же денег стоят. С собой возьмет, да еще припрячет подальше.

– Все одно теперь мы из него ничего не выцарапаем.

– Посмотрим, – мрачно сказал Варка. – Он, конечно, всем крысам крыса, но ведь и мы тоже не благородные крайны. Пригрожу ему поджогом, все отдаст как миленький.

Они миновали спящие поля, дорога нырнула в лес. Потянулись кусты, болотины, густые ельники и редкие перелески, отделявшие окрестности Трубежа от Стрелиц. Голубоватый лунный свет незаметно сменился предрассветным сумраком. Светло-серый снег, прозрачно-серые небеса, серо-черная лента дороги. Сосны и ели казались кусками тени, придорожные кусты прикидывались то туманными фигурами в плащах, то хищниками в засаде.

Жданке наконец стало страшно, да так, что зубы застучали, хотя теперь-то, казалось, бояться было совершенно нечего. Она чуяла, что Варка тоже дрожит. Вдруг он дернулся, схватил Жданку за руку и сломя голову нырнул в ближайший ракитник. В неподвижном морозном воздухе отчетливо разносился стук копыт.

– За нами? – пискнула Жданка.

– Не знаю, – огрызнулся Варка и пихнул ее под пышную молодую елку, – ложись!

Жданка послушно плюхнулась на колкую хвою, едва припорошенную снегом.

– Только не смотри на них, а то обязательно заметят.

Мохнатые еловые ветви свисали до самой земли, но Варку это не успокаивало.

– Все равно заметят, – шептал он, – на снегу наши следы остались.

Топот приближался, усиливался. Целый отряд в кирасах с ярко-синим гербом Трубежа. Лошади летели в полный галоп… и не остановились, промчались мимо, исчезли в светлеющих сумерках.