Крылья

– Ты чего это про Династов разговорилась? – Грозно посмотрел я ей в глаза.

– Ты знаешь, что хороший Храмовник нас с тобой в любом месте услышать сможет?

– Да знаю я, знаю! – Вырвалась из моих объятий Вера. – Пошли, давай. До Крыши то еще идти и идти. Ты же сам говорил, что и воды и еды у нас в обрез. А сам попусту силы и время тратишь. – Я пожал плечами, развернулся к Вере спиной и снова затопал вперед, давя безжалостно сухую бетонную крошку.

Долго мы, молча, шли. Первым я и не выдержал.

– Верунь. А, Вера. – Голос я помягче сделал, так, чтобы не слишком грубым он у меня был. Но и не жалобным совсем. Ну, так, чтобы вроде как помириться я хочу. Она же у меня умная. Поймет.

– Чего тебе, Самсон? – Отозвалась Вера сзади.

– Ты же начала про мечты свои говорить. Рассказывай дальше. Интересно мне.

– А ты сам сказал, что Храмовники подслушивать будут!

– Ну, и говорил. – Согласился я миролюбиво. – Мы же с тобой все равно в Город уже не пойдем. Ну, может быть, и пойдем, но еще не скоро пойдем. Храмовники даже, если услышат, то и забыть могут и простят, если мы долго в Городе не появимся. Так?

– Так, Самсон. Я о том говорила, что, если бы я Королевой была, так я бы иначе Город строила, и порядки бы другими были. Только вот кто же меня Королевой сделает? Никто не сделает.

– Да, уж. – Ответил я серьезно. – У меня тоже такие мечты, Вера. Вот был бы я Королем, я бы Город не в землю строил. Пусть бы он весь в одном уровне был. Пусть бы в нем каждый делал, что хотел. Чтобы светло в нем было чисто и радостно.

– Только вот одно пока не ясно. Если за Крышей жить нельзя так Города такого и не построить. А если над нашим Городом еще один попробовать организовать, так тоже плохо.

– Ни еды, ни воды. Штольни выработаны. Угля совсем мало даже если есть. Хотя, если поискать так может и найдем.

– Но все равно здесь Город, ни почем не построить. Нужно другое место искать. Это точно. – Я перестал говорить. Выдохнул – вдохнул, успокаивая сердце. – Мечты они такие. Только думать начнешь – сразу картинки в глаза лезут.

Красивые – «жуть», и сердце бьется. Сильно бьется, вроде как эту мечту р-р-раз и сделал, а делать то ее ой-ой-ой как долго. И сил нужно потратить. Много потратить.

– А давай, Самсончик, мы с тобой загадаем. – Прервала мои размышления Вера.

– Что загадаем?

– Давай загадаем, что, если за Крышей жить будет можно, то мы сами свой собственный Город построим. Пусть он и маленький будет, совсем маленький, но пусть он будет таким, каким мы его себе сами придумаем. Да?

– Да… – Выдохнул я.

Под ногами хрустел старый бетон, из стен торчала ржавая арматура.

Кое – где смотрели на нас из прорех красными глазами тощие крысы.

– Высоко мы все – таки забрались с Верой. Крысы и те совсем тощие. Больные, какие то, есть такие, что и на живого человека кинуться могут, а эти жмутся только по стенам, да полуслепыми глазами моргают.

Подъем был уже совсем рядом. Плотный луч света уже начал выхватывать из темноты остатки перил и перекошенные остовы дверей.

Я остановился, Вера тоже.

– Ты чего, Самсон? – Я развернулся к ней.

– Постой Верунь тут ладно? Мне дойти проверить надо. Если по это подъему ходить можно я тебя позову. Или вернусь. Лучше я за тобой вернусь, и мы с тобой вместе дальше пойдем.

– Хорошо, Самсончик. Хорошо. Иди. – Я развернулся и пошел к покосившейся двери, в плесени и потеках.

# # #

– У меня нет ничего кроме посоха и новостей, лейтенант. – Глухо проговорил Уиллисис, тяжело глядя в лицо офицеру, стоявшему перед маленькой дверью, ведущей в лабиринты Сердца Храма.

Офицер долго смотрел на новоприбывших, затем двинулся ближе.

– Досмотр обязателен для всех, Храмовник. – Он подошел вплотную к Уиллисису и втянул в себя воздух.

– Если служба охраны Династов не знает о том, что Высшие служители Храма имеют беспрепятственный доступ к Королеве, то я готов повторить это, лейтенант – Уиллисис закрыл глаза и позвал своего сына.

– Ландгрувер…

– Я здесь, учитель…

– Что-то идет вне плана. Будь готов…

– Хорошо, учитель…

– Посох может быт оружием, Высший. – Хамовато произнес лейтенант, ухватившись за тяжелый металлический штырь, украшенный витиеватой резьбой, который держал в руках Уиллисис.

– Ты же знаешь, что вход к Династам с оружием запрещен. Тебе придется оставить его.

– Посох – это символ Веры, лейтенант. – Сдержанно проговорил Храмовник.

– Я не должен выпускать его из рук. – Солдат обошел Уиллисиса вокруг, пристально осматривая складки его пурпурной тоги.

– И тебе придется снять с себя свои тряпки. Они слишком велики. Под этими складками можно спрятать много оружия. Самого разного оружия.

– У меня нет ничего кроме новостей, офицер. – Повторил уже сказанное Уиллисис, в надежде, что лейтенант просто запамятовал пароль.

Солдат не прореагировал. Он выпустил посох Уиллисиса и подошел к Ландгруверу, скромно стоящему поодаль, чутко принюхался.

– Это твой сын Храмовник. Он воняет, так же как и ты. Храмом. Он твой ученик?

– Я не обязан давать отчет лейтенанту, Солдат. – Уиллисис медленно потянул в легкие воздух. Сладки его кожи стали расти, медленно наползать на лицо.