Крылья

Храмовник осторожно оставил его и выхватил из темноты желтый огонек Химика, склонившегося над реактором, генерирующим сложные белки.

Он устал. Глаза щипали едкие испарения, гортань пересохла.

Все как всегда.

Уиллисис отодвинулся дальше и осмотрел все огни Города целиком.

Если бы он был молод и неопытен, то, наверное, посчитал бы эту картину красивой, но годы и знания Храма научили его воспринимать эти россыпи не как отдельных людей, а как огромный, цельный, хорошо отлаженный механизм.

Как живое существо, которое может быть здоровым, активным, а может быть уставшим и больным.

Город был болен, болен смертельно и Уиллисис это чувствовал.

Исчезли в огнях оттенки восторга и радости жизни, любопытства и осознания собственной значительности, все большее количество огней трепетали неустойчивыми оттенками гнева и усталости, недовольства и желания изменить существующий порядок вещей.

Уиллисис горестно качнул головой.

Он пестовал Город, служил ему и берег его настолько, насколько хватало его сил и разума, но Храм уже не в силах справится с происходящим.

Инъекция ослабленного вируса недовольства в форме микровосстания во главе с Уотервеем не дала результатов.

Население Города хотело перемен. Любых перемен.

Нужно было спешить.

У Города еще был шанс.

Ускользающе малый, но был.

Если Самсон и Вера доберутся до Крыши и обретут Крылья, то они смогут построить свой Город, и их Город будет совсем другим.

Однако, старый Город жил слишком долго, и если, он, умирая, вырвется на поверхность, то уничтожит собственных детей.

– Ландгрувер… – Тихо позвал Уиллисис сына. Отзовись… Где ты и что с тобой?… – В россыпи огней Города вспыхнула и погасла слабая искра Храмовника, носящего Зеленую тогу Храма…

– Они… До… Они… Смо… – Успел уловить Уиллисис.

– Ландгрувер! Сын! Где ты? – Загромыхал всей своей ментальной мощью Настоятель.

Огни жителей Города шарахнулись в стороны.

Уиллисис не фокусировал Зов.

Он раскинул его на весь спектр восприятия. С его сыном происходило, что то неладное.

Кто-то сейчас за стенами покоев Королевы скорчился в судорогах, ухватившись за голову.

Кто-то свалился под своей ношей или упал в тяжелый обморок над микроскопом.

Уиллисис не мог сейчас щадить всех.

Ответ был нечетким отрывистым. Плыл по спектру, словно у младшего служителя Храма не хватало сил на фокусировку.

– Они дошли… Они уже на Крыше… Я их не вижу… Я не успел рассказать им о Крыльях все… Прости…

– Где ты?! – Не снижая мощности ментального сигнала «прокричал» Уиллисис.

– В штольнях… Каменный мешок… Я ошибся… Не успел уйти… Меня… Но… Я…

– Тебя нашли?!

– Да… Я дрался… Я… Победил… Но я ранен… Прости… Яд… Я не могу его блокировать…

– Доза!!! – Рявкнул Уиллисис.

Ладнгрувер был еще молод. В его крови не было тех доз антител, и веществ, которые в состоянии полноценно бороться с ядом Солдат.

Он не умел блокировать кровоток обеспечивающий мозг, и теперь все зависело от дозы.

Если доза не велика, то организм молодого Храмовника справится, если нет, то…

– Доза!!!…

– Три… Боевых… Поражения… Но… Они… Дошли… Я победил…

Уиллисис медленно опустился на стул.

Пылающий мозг его сына выплескивал последние милливатты ментальной энергии.

Спасти его не могло уже ничто.

– Ты победили я горжусь тобой, сын… – Сигнал Ландгрувера полыхнул яркой цветной вспышкой, свернулся темным алым вихрем, и истаяв в бордовую искру исчез.

Уиллисис с трудом открыл глаза.

Он уловил рядом движение.

– Ты грустен, Настоятель…– Раздался мелодичный голос Королевы.

Уиллисис медленно открыл глаза и неловко поднялся на ноги.

– Они дошли, Королева. – Склонился он в глубоком поклоне. – Теперь у Города есть шанс возродиться в их потомстве.

– Ты о Самсоне и Вере?

– Да… – Выпрямился Уиллисис. – Они уже за его пределами. Самсону удалось открыть проход.

– Если они перенесут метаморфоз – у них будут Крылья.

– Твой сын достоин похвалы, Храмовник. – Улыбнулась Королева.

– Приведи его ко мне, когда у тебя будет время. Я лично вынесу ему благодарность.

– Он не сможет… – Качнул головой Уиллисис.

– Почему? – Удивилась Королева.

– Он погиб… – Королева нахмурилась. Присела на стул и указала на место рядом с собой.

– Я соболезную тебе, Храмовник. Теперь ты знаешь, что такое терять…

– Я знал это и раньше, Королева… – Уиллисис прямо посмотрел ей в глаза.

– Изгои и мои дети тоже. Они росли у меня на глазах. Я учил их ходить, думать, верить, надеяться. Плоть Династов с душой Храма – вот что такое Изгой.

– Прости, Уиллисис. – Королева положила свою руку поверх руки Храмовника. Уиллисис промолчал.

Династы приняли решение, Советник. – Королева так и не убрала руки, смотрела своими большими раскосыми глазами в лицо Уиллисиса с участием и нежностью.

– Когда Самсон и Вера обретут Крылья мы закроем Город. Новая раса будет свободна.

– Закроем Город? – Удивился Уиллисис.

– Да, Советник. – Кивнула Королева. – Пятьдесят верхних уровней будут разрушены. Они обветшали, и это не потребует больших затрат.

– Если Город достоин того, чтобы жить, то он сможет преодолеть свои недуги. Если – нет, то он умрет… Медленно и достойно, как и полагается почтенному старцу.