Крылья

Устало поворачиваю голову в сторону выхода из кухни. Ну что им стоило отсидеться там, пока все не уляжется хотя бы частично? Что за день такой, в самом-то деле?

– Ο, какая встреча! – вместо приветствия ахает Рикардо, сдобрив свои слова гаденькой улыбочкой. – Морганы собственной персоной.

– Миранда, дорогая, что происходит? - кажется, родители настолько дезориентированы происходящим, что даже не обращают внимания на пренебрежительный тон Тайлера. Мама подходит ко мне и берет под руку. – Что-то случилось с Γаем?

От ее прикосновения меня словно бьет током. Нетерпеливо отнимаю руку. Вижу в глазах матери обиду, но ничего не могу с собой поделать – не сейчас.

– Случилось то, - говорю как есть, – что Γай подслушал наш разговор с Рикардо и узнал, что его мать не погибла, а была убита. Мной.

Внимательно слежу за реакцией родителей. И нет, мне не обидно и нe больно – скорее, забавно. Что же они, смирились с тем, сколько жизней я отняла на Эйдане, а известие об ещё одной моей жертве повергает их в шок?

Отец поджимает губы и молчит. Мама бледнеет.

– А ты ее правда убила? – спрашивает с таким видом, будто не верит своим ушам.

– Да, - отвечаю твердо. Смотрю матери в глаза и не отворачиваюсь.

Гляди на меня мама, гляди и увидь, наконец, во всей красе. Это я, твоя дочь. За моей спиной горы трупов и реки крови. Неужели ты об этом забыла, погрузившись в сентиментальную чушь и решив, что на старости лет пора всем помириться и жить дружно? Да, я такая. Α ты… а ты снова смотришь на меня, а видишь кого-то другого. Смотришь сквозь меня.

– Зачем? - требует пояснений отец.

– Α затем, что эта бешеная сука Изабелла, мамаша Гая, производила «синий туман», держала несколько сотен рабов и чуть не убила моего племянника, - высказывается Рикардо.

При Лаки.

Мне хочется схватиться за голову, но я просто стою и смотрю. Мне кажется, я не смогла бы пошевелиться, даже если бы хотела.

Лаки, до этого стоящий к дяде вполоборота, резко поворачивается к нему. В его глазах такая лютая боль, что мне сводит внутренности.

– Она. Была. И моей. Матерью, - напоминает, чеканя каждое слово. - А, к черту! – разворачивается и решительно шагает к двери.

На этот раз Риган его не останавливает, а, наоборот, отступает с дороги. А Лаки уносится прочь, не дожидаясь ни Билли Боба, ни ответной реакции на свои слова.

Понимаю, что бессмысленно бежать за ним сейчас, глупо пытаться остановить.

Джейс перехватывает мой взгляд, кивает.

– Я за ним присмотрю, - и тоже выскальзывает за дверь.

Поворачиваюсь к Рикардо.

– Доволен? – мой голос звучит ровно, без эмоций и обвинений. Просто интересуюсь.

Как я могу кого-то в чем-либо обвинять, когда все, что происходит сейчас, результат череды именно моих неправильных поступков? Нельзя было скрывать от Гая правду, нельзя. Я ведь всегда знала, что правда откроется, как ее ни скрывай, но тем не менее так и не призналась.

Рикардо морщится.

– Вот только не надо делать из меня козла отпущения, – огрызается; задирает рукав пиджака и говорит в коммуникатор: – Мой племянник только что вышел за дверь. Присмотрите издалека. На глаза не попадайтесь, - ему что-то отвечают,и Тайлер с удовлетворенным видом обрубает связь. – Присмотрят, - сообщает мне, будто сейчас я волнуюсь из-за этого.

Лаки ушел вместе с Джейсоном,и потому меня пугает не его безопасность, а реакция на слова об Изабелле.

Мы никогда не разговаривали о ней. Лишь раз,там, на Пандоре, сразу после того, как все это случилось. Лаки сказал, что ни в чем меня не винит и понимает, что у меня не было выбора. Я спросила его тогда, любил ли он Изабеллу. А Лаки ответил: «Нет… Не знаю». Почему-то эти слова навсегда въелись мне в память – именно: «Нет… Не знаю».

Εму известно, что представляла из себя его мать. Он понимает, что если бы я тогда не выстрелила,то на спусковой крючок нажала бы Изабелла и без сожалений убила бы его, собственного сына, вставшего на пути к ее обогащению.

Но я пристрелила Изабеллу на его глазах. И этого факта ничто не изменит.

– Рикардо, поезжай домой, - прошу. - Твои парни доложат тебе о результатах, где бы ты ни был. А меня оставь в покое.

Тайлер оскорбленно поджимает губы.

– С этими? - бросает презрительно в сторону родителей.

С ними или без – уже не имеет значения.

– Просто уходи, – повторяю.

Все, что Рикардо думает обо мне,и так написано на его лице, но на этот раз он не обходится одной пантомимой.

– Как знаешь, глупая женщина, - озвучивает свое недовольство и с видом императора, покидающего тронный зал, выходит из дома.

Дверь за его спиной захлопывается.

Ну вот и все: в холле только я и мои родители. Ρодители, снова смотрящие на меня как на исчадие ада. Именно такие взгляды и выражения лиц были у них четырнадцать лет назад, когда они не попытались даже встретиться со мной лично, а прислали видеообращение, в котором сообщили, что такое чудовище, как я, не может быть их дочерью.

Мои губы трогает улыбка.