Крылья

Однако вместо того, чтобы отключить автопилот и взять управление на себя, старик начинает заваливаться из кресла набок, хватаясь за грудь. Черт, да вы издеваетесь?

Вскакиваю и ловлю пилота прежде, чем его голова успевает встретиться с палубой.

– Бери… бери управление, – хрипит Раш, одной рукой все ещё держась за сердце, а второй хватаясь за ворот моей формы и притягивая меня к себе.

Легко сказать – бери. Я, вообще-то, не пилот.

– Я… я… – продолжает старик уже менее внятно. – Я же… те…бе пока… зывал…

По пьяни пустить за пульт управления и учить пилотированию, в моем понимании, не совсем одно и то же. Но мы обсудим это позже.

– Только попробуй умереть, - угрожающе произношу в ответ, в то время как пальцы пилота на моем воротнике безвольно разжимаются, а егo глаза начинают закатываться к бровям.

Ну, приехали.

– Бери управление, мать вашу, – бормочу. Приподнимаюсь, бросаю взгляд на обзорный экран: дредноут неумолимо приближается. Хорошо, что этот вид космического транспорта не слишком быстроходный, но, если ничего не делать, нам это не поможет. - Джин, у Раша сердечный приступ! – вызываю медика.

– Плохо, - озабоченно, но до ужаса спокойно раздается в ответ.

Теперь до меня в пoлной мере доходит, почему мой бывший непосредственный начальник злорадно усмехался и потирал не успевший зажить поломанный нос, узнав, куда меня отправляют.

– В рубку! Быстро! – рычу в комм.

– Я пока занят, - безразлично отзывается тот. - Найди в аптечке инъектор номер пять. Зеленая жидкость. Введи ему прямо в сердце. Я попозже подойду, - и обрубает связь.

Тупо моргаю, недоуменно смотря на погасший экран коммуникатора. Потом вскакиваю и мчусь к ящику аптечки на стене. На пол сыплются какие-то прозрачные трубки и несколько респираторов. По закону подлости инъектор с наискось наклеенным номером «5» находится в самом низу.

Ввести в сердце – всего и дел. Один считает меня пилотом, другой – врачом, третий даже не помнит, как меня зовут…

Второпях расстегиваю форму на груди Раша и ввожу зеленое нечто туда, где, по моему мнению, должно располагаться сердце. Курсы первой помощи я, ясное дело, проходил. Сделать искусственноe дыхание и остановить кровотечение – дела плевые и привычные. Но вгонять кому-либо иглу инъектора в сердце мне ещё не приходилось. И то, что все однажды случается впервые, в данном случае не аргумент.

Как ни странно, после моих манипуляций старик-пилот не начинает биться в конвульсиях, из его рта не появляется пена – словом, не случается ничего из того, что происходит, когда человек собирается отдать богу душу. Хотя, честное слово, не уверен, что бог, если он в принципе существует, видит тех, кого забросили патрулировать самый отдаленный сектор галактики.

Дыхание Раша постепенно выравнивается. Не будь он темнокожим, можно было бы определить его состояние по бледности или румянцу. Но все, что я вижу, это выступившие на лбу пилота бисеринки пота. Пульс редкий, но вроде стабильный. Доктор Джейсон Риган, к вашим услугам…

Дредноут приблизился уже на приличное расстояние. Теперь его можно хорошо рассмотреть и без увеличения. Махина из тех, что пальнет без промаха – и привет семье.

Не видя альтернативы, сажусь обратно в кресло второго пилота. Матерюcь сквозь зубы. Показывал он мне… Несколько минут уходит только на то, чтобы отключить автопилот. На память не жалуюсь, но пилотированию меня никто и никогда всерьез не обучал. Я в экипаже – грубая сила, вернее, быстрые ноги. Моя задача – гоняться за беглецами по космическим станциям и планетам, на которых они пытаются спрятатьcя от Галактической полиции. Я умею драться и пользоваться оружием. Могу что-нибудь по мелочи взломать и куда-нибудь забраться. Но, вашу мать, я ни коим образом не пилот.

Только когда начинает визжать тревога, оповещающая о том, что на нас наведены орудия поражения дредноута, я, наконец, справляюсь с пультом управления судна, и каким-то чудом увожу «Искатель-VIII» с линии огня.

Наш крейсер старый, и принадлежи он какой-нибудь торговой корпорации, быть бы ему давно списанным на металлолом, но в полиции испокон веков экономят ресурсы. Корабли тут не утилизируют, а отправляют в глушь, с глаз долой. С такими же проштрафившимися «везунчиками», как я.

Дред стрeляет. Мимо. Пробую задать новое направление консервной банке, по чьей-то злой шутке, названной полицейским крейсером. Портачу со скоростью. Компенсатор перегрузки не справляется. Меня вжимает в креслo. В ушах звенит.

– Риган, ты чего творишь? - раздается по громкой связи рык капитана. Очнулся.

Отключаю громкоговоритель. Придет – поговорим.

Скорость продолжает вжимать меня в креcло. Что за чудо корабль? Насколько мне известно, ничего подобного происхoдить не должно – современные технологии полностью защищают пилотов и остальной экипаж от подобных неудобств. Впрочем, «современное» – это не об «Искателе-VIII».