Крылья

— Да, верно, — проговорил аббат, — я и сам не поверил бы. Даже сейчас, на Корабле, мне трудно поверить в него.

— Когда мы обживемся на другой планете, возможно, мы пришлем Корабль за всеми остальными — кого смогут найти, — рискнул сказать Масклин. — Я уверен, что Ангало с большим удовольствием этим займется.

Дрожь пробежала по плечам Гердера. Какой-то миг Масклин думал, что он смеется, затем увидел, что по его щекам катятся слезы.

— Гм… — пробормотал он, не зная, что сказать.

Гердер отвернулся.

— Извини, — прошептал он. — Беда в том, что все так быстро меняется. Хоть бы что-нибудь оставалось неизменным в течение пяти минут. Каждый раз, когда я загораюсь какой-нибудь идеей, она вдруг оказывается несбыточной, и я — в дураках. Для веры мне нужно что-нибудь совершенно реальное. Что в этом дурного?

— Я думаю, тебе надо вырабатывать в себе гибкость ума, — сказал Масклин, чувствуя, однако, что его совет вряд ли принесет много пользы.

— Гибкость ума! Гибкость ума! Мой ум и без того уже стал таким гибким, что я могу вытащить его через уши и завязать под подбородком, — сердито огрызнулся Гердер. — И это, поверь, не принесло мне ничего хорошего. Во времена моей молодости, когда я верил всему, чему меня учили, мне жилось куда лучше. И заблуждался я только в одном. А теперь оказалось, что я заблуждаюсь во всем.

И он зашагал прочь по одному из коридоров.

Масклин проводил его взглядом. Уже не в первый раз он пожалел, что в нем нет пылкой веры Гердера хоть во что-нибудь и что он не может сетовать на свою жизнь. Но в этот миг он был бы рад, да, рад снова очутиться в норе. Не так уж там было плохо, только холодно и сыро, да и опасно: чуть зазеваешься — съедят. Но, по крайней мере, он был с Гриммой. И ничего, что холодно, сыро и временами нечего есть. Зато он был бы не так одинок…

Кто-то остановился рядом. Это, как оказалось, был Пион с подносом, полным… фруктов… или чего-то, очень на них похожего. Масклин вдруг почувствовал, что сильно проголодался, даже мысли об одиночестве на время покинули его. Но он никогда еще не видел фруктов такой формы и цвета.

Он взял ломтик с предложенного ему подноса. Вкус у ломтика оказался как у сочного лимона.

— Фрукты вроде бы очень неплохо сохранились, — неуверенно сказал он. — Где ты их взял?

Выяснилось, что Пион взял их в автомате, установленном в соседнем коридоре. Делалось это очень просто. Там были сотни картинок с изображением различных видов еды. Стоило поднести палец к картинке, как раздавалось жужжание и выбранная еда падала на поднос. Масклин попробовал — и получил несколько разновидностей фруктов, странноватый зеленый овощ и кусок мяса, по вкусу напоминающий копченую лососину.

— Любопытно, как это делается? — громко сказал он.

— Поймешь ли ты, — ответил голос со стены, — если я расскажу тебе о распаде и соединении молекул из различного рода сырья?

— Нет, — честно признался Масклин.

— Все это делается с помощью Науки.

— Тогда все в порядке… Это ты, Талисман?

— Да.

Жуя полу рыбу-полу мясо, Масклин отправился в кабину управления Кораблем и предложил немного еды Ангало. Большой экран не показывал ничего, кроме облаков.

— Как мы сможем разглядеть каменоломню в этом облачном месиве? — сказал он.

Ангало потянул один из рычагов на себя. На короткий миг они снова почувствовали, как их тела будто налились свинцом.

Они посмотрели на экран.

— Смотри, — сказал Ангало.

— Что-то знакомое, — отозвался Масклин.

Прощупав свою одежду, он нашел небрежно сложенную, скомканную карту, которую они взяли в Универсальном Магазине.

Он развернул ее и перевел взгляд на экран.

Экран показывал круг, заполненный полупрозрачными облаками всех оттенков голубого цвета.

— Что-нибудь понимаешь? — спросил Ангало.

— Нет, но я знаю, как называются некоторые земли. Вот эта, широкая вверху и сужающаяся книзу, Южная Америка. Та же форма, что и на карте. Только тут нет слов «Южная Америка».

— Но я все еще не вижу карьера.

Масклин смотрел на очертания Южной Америки. Ведь об этой-то земле и рассказывала ему Гримма. Там водятся удивительные лягушки, которые всю жизнь живут в чашечках цветов. Гримма еще говорила, что после того, как узнаешь о подобных вещах, ты уже не тот, что был.

Масклин начинал догадываться, что она имела в виду.

— Забудем пока про каменоломню, — сказал он. — С этим можно подождать.

— Мы должны добраться туда как можно быстрее. Ради общего блага, — сказал Талисман.

Некоторое время Масклин раздумывал над его словами. Он вынужден был признать их правоту. Мало ли что может случиться там, дома. Им надо поторопиться ради всеобщего блага.

А потом ему пришла в голову такая мысль: «Уже долгое время я все делаю ради общего блага. Найти других номов, летая на этом Корабле, мы вряд ли сумеем, но, по крайней мере, я знаю, где искать лягушек».

— Талисман, — сказал он, — отвези нас в Южную Америку. И не спорь.

Глава 12