Крылья

Прав был Гани – мальчик еще загадает загадок не только Мастерам Силы, но и Совету, а может – и самому Верховному.

Знает ли сам парень о том, кто он? Брал ли он до этого меч в руки? Вряд ли, судя по первым минутам боя… Бил мечом как обухом и метил не в Харта, а скорее – в его клинок. А потом ему пустили кровь… и он взбесился. Гани стоял достаточно близко, чтобы видеть, какие страшные у него стали глаза. Одно мгновение – и неловкий мальчик превратился в Мастера Смерти… Этот вояка, Харт, чуть в штаны не наложил. А все-таки одно удовольствие было за всем этим наблюдать!

И то, что случилось потом, для Наэля не было тайной – отлив Силы, он слышал, что такая штука и убить может. Будет обидно, если парень умрет после того, как Гани потратил столько усилий, вытягивая его из разных передряг.

Теперь Вирд не избегнет усиленного внимания со стороны Фенэ, которая и так задумчиво изучает его хитрющими своими глазами всякий раз, как встречает. Если, конечно, охранники не промолчат. Остальные свидетели – рабы в основном, если что и видели, то ничего особого для себя не поняли: ну постучали мечами друг с другом свободные, ну свалился парень – может, ранен…

А вот охранники видели Мастера Мечника, который до этого притворялся полным профаном. Опять нужно вытаскивать этого мальчишку, опять прикрывать… Вряд ли излишняя огласка ему на пользу.

Одаренный… с ошейником эффа за пазухой… ничего не знает о Тарии и Городе Огней… сражается с мечом и играет на флейте, используя Силу Дара… Можно побиться об заклад: если бы утариец дал ему подержать свой лук, то малец поразил бы цель за две сотни шагов, даже не целясь. А вот убийца – тот чуть не вспорол ему горло, и где тогда были боевые проявления Дара? «Хочешь сломать себе мозги – свяжись с Одаренным!» – эта поговорка не имела распространения среди тарийцев, это личная пословица Гани Наэля, которую он придумал еще в молодости, а теперь вот убеждается в ее исключительной правоте.

Мастер Наэль подошел к опешившим охранникам и крикнул командным голосом:

– Ну-ка! Берите его и несите в мою повозку! И никому не слова! – добавил он, понижая голос до загадочного шепота. Он смотрел прямо в глаза долговязому утарийцу, пока тот не наклонился к нему, чтобы лучше слышать, и пока остальные не собрались вокруг тесным кружком. – Никто не должен знать, что произошло!

– Но все же видели, – послышался такой же загадочный шепот одного из охранников.

– Видели – и видели… – ответил Наэль. – Что они видели? Двое свободных решили согреться. А то, что ВЫ видели – про это никому!

Он помолчал, а затем добавил, выделяя каждое слово:

– Он очень важная персона.

– Он Мастер Мечник? – спросил Харт. – Это ж надо – кровь мне пустил!

– Важная персона, – повторил Гани, – на службе Тарии. И если вы, олухи дубовые, проболтаетесь, то Тария пошлет за вами кое-кого пострашнее эффа.

Воины – народ сообразительный: не будешь сообразительным, долго не проживешь – сразу смекнули, что к чему, судя по озадаченным суровым лицам.

– И если кто из вас думает, что должен рассказывать все подробности Фенэ или Кох-То, потому что они вам платят, – то пораскиньте своими бараньими мозгами, что до Ары – две недели плестись по Диким землям, а Тария – вот она, рукой подать.

– Отчего ж он свалился? Смарг его дери… – не унимался Харт.

Наэль помедлил лишь секунду, придумывая ответ.

– Очень. Сильная. Концентрация, – авторитетно заявил он, и воины понимающе закивали.

Гани дал им пару минут, чтобы все обмозговать, и снова скомандовал:

– Взяли и понесли!

На этот раз без промедления парня подхватили Харт и утариец и потащили по направлению к повозке.

Навстречу им спешил, сурово сдвинув брови, один из проводников-караванщиков, который сегодня, похоже, отвечал за организацию стоянки.

– Что происходит? – громко спросил он. – Что за драка в лагере?

– Какая драка, караванщик, – ответил утариец, – так, показали парню, как меч в руках держать. Вот и Мастер Наэль, – он кивнул головой в сторону Гани, – может все подтвердить.

– А что с парнем? – Брови проводника на мгновение разошлись в стороны, он склонился над Вирдом, осматривая его. – Он ранен? – И вновь кустистые брови метнулись одна к другой, едва не наползая друг на друга, как волосатые гусеницы.

– Да нет! Сам посмотри! – ответил утариец. – Увидел кровь – и в обморок шмякнулся! Смарг его…

Харт оскалился, демонстрируя порез на плече – неглубокая царапина, но крови достаточно. Такие раны – находка для наемника: славы как раненому герою много, а вреда мало.

Караванщик вопросительно посмотрел на Наэля, тот кивнул, подтверждая сказанное, и пошел дальше, а Харт и утариец подхватили Вирда и поспешили за ним.

Проводник же остался, выкрикивая проклятия остальным, начинавшим медленно расходиться охранникам и обвиняя их в лени и дармоедстве.

Наконец Вирда затащили и уложили на скамью повозки, подложив под голову несколько подушек. Наэль укрыл его своим одеялом, затем подумал и, окликнув случайно проходящего мимо раба, приказал ему принести еще одеял.