Крылья

Но Абвэн попросил, чтобы она не появлялась в Городе Огней и не оставляла своего поста здесь. «Пожалуйста, Алсая! Ты должна понимать, как много зависит от тебя! Я сам был бы здесь, если бы мог. Ты – это я. Ты можешь сделать то, на что меня не хватит», – говорил Карей тогда, год назад, оставляя ее здесь.

Она должна была следить за тем, не происходит ли чего необычного по ту сторону Северного залива. Время от времени Алсая посещала немногочисленные селения рыбаков, охотников и торговцев на всем тарийском побережье Северного залива, иногда она даже перемещалась на ту сторону, узнавая, что происходит в стойбищах дикарей, когда те приходили обменивать рыбу, жир и шкуры на ткани, хлеб, оружие, огнива и украшения.

Алсая испытывала отвращение: эти люди жили так, как она еще год назад и представить не могла, особенно северные племена. Как можно всю жизнь бродить по этой снежной пустыне, словно не люди, а стадо животных, не имея нормального дома, не согреваясь и не наедаясь никогда до конца? Как можно было растить детей в таких условиях? Иногда она подолгу с состраданием смотрела на их ребятишек, перепачканных, играющих на жутком морозе среди жалких временных лачуг… Тарийские охотники на побережье жили ненамного лучше, но все же… Тария велика, очень велика, здесь можно увидеть все что угодно, и место находится всему: и бедности и роскоши, и мудрости и непроходимой глупости, и величественной архитектуре и разрухе… Но все же прекрасного и великого в Тарии больше, а по ту сторону Северного залива – уже не Тария.

Комната Алсаи обставлена в стиле Города Огней, и если не открывать занавесок на окне, то можно представить, что ты никуда и не уезжала: резной письменный стол из дерева Сот, стул, обитый дорогой тканью и украшенный той же резьбой, высокая кровать, большое зеркало с прозрачными узорами, выполненными Мастерами Художниками, выпускниками Пятилистника, шкаф с лакированными панелями, где изображены на фоне горных склонов деревья Мицами в цвету, произрастающие только в горах Фа-Нолл да на аллеях Города, выращенные там Садовниками Силы. Гобелен на стене, а на нем – Тасия-Тар и Кружевной мост…

Алсая вздохнула. Все равно, ей себя не обмануть, воздух здесь другой, совсем другой, и этот холод… Слуга уже растопил камин в ее комнате, но ледяные стены башни мгновенно поглощали жар огня, как Северные племена – проданный им тарийский хлеб, и тепло от потрескивающих дров чувствовалось только, если подсесть к самому огню.

Если бы Карей не навещал ее иногда, она бы не выдержала и сбежала. Если бы не он просил ее остаться здесь, то никакой долг не удержал бы ее.

Карей Абвэн. Это имя – словно сладкий мед на устах. Алсая помнила, как мечтала о нем еще в юности. Она впервые увидела его, когда он с другими Советниками посещал Академию Силы. Высокий, темноволосый, со смеющимися темно-голубыми глазами. Тогда она видела его лишь мельком, но запомнила навсегда. Она гордилась, что в Совете Семи есть такой же, как она, Мастер Перемещений.

Несколько лет спустя Советник Карей Абвэн лично повязывал ей д’каж на церемонии посвящения во Дворце Огней. Он выглядел тогда торжественным и серьезным, но его глаза смеялись, как обычно. У нее подкосились ноги от счастья, а Карей поддержал ее и не дал упасть…

Когда началась ее взрослая жизнь Мастера Силы, Алсая не была счастлива. У нее были только долг и одиночество, сама же она – со своими чувствами, надеждами и мечтами, будто бы растворилась в Даре, в необходимости отдавать его для служения Тарии.

Она искала в каждом встретившемся ей мужчине синие смеющиеся глаза, темные в крупных волнах волосы… И только несколько лет назад наконец нашла… Вернее, это сам Карей нашел ее.

Она выполняла поручения Совета, обеспечивая связь между послами в Аре и Советом Семи, когда Мастер Абвэн пришел к ней. Однажды он просто появился посреди ее комнаты, улыбнулся ей так, будто они были знакомы много лет.

– Мастер Ихани, – сказал он, – я здесь, чтобы выразить вам почтение Совета; ваша служба способствует рассвету Тарии.

Его смеющиеся глаза… Как сладко тогда ей было смотреть в них…

Он передавал ей поручения Семи и Верховного, и ее служение наполнилось новым смыслом, оно уже не было пустым постылым долгом, но тем, за что дарили улыбку возлюбленного.

Карей всегда хвалил ее за выполненную работу, всегда замечал, как хорошо справляется она, не оставлял без внимания те трудности, что ей приходилось преодолевать. Он давал ей советы, в которых она нуждалась. Он рассказывал ей секреты, как лучше слышать свой Дар. Он брал ее в путешествие в края столь дальние, что даже их карт не существовало. Алсая вместе с ним видела горы, моря и реки, леса и пустыни, чужие удивительные города, в которых жили черные как уголь люди, побережья океанов с волнами выше дома, поля, полностью покрытые цветами, водопады, которые шумели так, что впору было оглохнуть.