Крылья

Проснувшись на рассвете, я первым делом вспомнила о загадочной пустой депеше. Последними словами Каайле было упоминание о какой-то важной миссии; вероятно, зашитый конверт имел к этому отношение. Я нетерпеливо вытащила из него бумагу и поднесла ее к окошку, куда уже пробился первый солнечный луч.

И на свету я заметила то, чего не различила в сумерках! Уголок конверта, как вы помните, побурел от жара; листок возле сгиба тоже потемнел с одного края, и рядом с этим пятнышком проступило несколько мелких букв. Хотя лист в этом месте чуть не загорелся, они были едва заметны; должно быть, получатель использовал для проявки какие-то химикаты, а не подогрев. Но и подогрев годился. Не озаботившись надеть рубашку и обуться, я выскочила из хижины, чтобы добыть огня, — и едва не влезла босой ногой в блюдо с мягкими розовыми фруктами.

Все пространство перед моим жилищем было уставлено подношениями. Причем там были отнюдь не только еда и кувшины с соком. На круглых деревянных подносах стояли фигурки — глиняные, деревянные или даже вырезанные из кости. Самые крупные были почти с пол-локтя, самые мелкие — с осьмушку. Среди фигурок были и примитивные, но многие были сделаны с большим искусством, так что их не стыдно было бы показать в йартнарском музее. Некоторые фигурки изображали аньйо (мужчин, женщин и детей), другие — зверей, птиц, рептилий и рыб. Среди аньйо не было ни одного крылатого; впрочем, не видела я их и среди жителей деревни.

Я так увлеклась разглядыванием фигурок, что даже забыла на время о письме. Тем временем показались и сами дарители. Очевидно, им пришлось встать до зари, чтобы принести мне все это, а кто-то, видимо, и не ложился, работая всю ночь — некоторые фигурки явно были вырезаны совсем недавно и еще пахли свежей древесиной. Туземцы робко тянули шеи, пытаясь разглядеть мою реакцию; убедившись, что мне нравится, они снова стали расплываться в улыбках.

— Куда я это все поставлю? — спросила я, понимая, конечно, что они не знают ранайского. — В хижине это все не поместится.

Затем я огляделась в поисках костра. Действительно, неподалеку к небу поднимался дым из обложенной камнями ямы. Несколько женщин сидели вокруг нее на корточках: должно быть, готовили еду на общем огне. Я поспешила туда и увидела, что они жарят лепешки на плоских камнях, которыми выложен изнутри этот своеобразный очаг. Лепешки были какие-то бурые, совсем не похожие на пышное белое тесто, из которого пекут хлеб ранайские булочники, и пахло от них тоже иначе, хотя и недурно. Я выбрала камень с краю, не такой нагретый, как внутри, осторожно коснулась его уголком листка, проверяя, не загорится ли, потом приложила листок к камню. На бумаге начали проступать буквы.

Увы! Меня ждало разочарование. Буквы образовывали бессмысленную мешанину; послание было зашифровано. Алфавит, впрочем, использовался тот же, что в Ранайе и Илсудруме, так что получателем в Гантру, вероятно, тоже был ранаец. Но кто? Если бы я знала это, может, это помогло бы мне найти ключ к шифру? Какая тайна в моих руках — коммерческая или государственная?

Внезапно у меня мелькнула идея, и я приложила к камню конверт сначала одной стороной — это ничего не дало, он был плотный, — потом другой. Есть! На конверте появился адрес. На сей раз не зашифрованный и написанный по-гантруски. «В Акх, на улицу Марладу, в дом 27-ле-вый, купцу Фах-Ца-Гару в собственные руки от Ра-Дада, брата его».

Выходит, не Каайле должен был вручить письмо получателю, раз от него скрыли адрес? Акх… Я не очень хорошо помнила карту Гантру, но, кажется, это к юго-западу от Лаца. Ближе к моей цели. Но не на океанском берегу, а в глубине континента.

Я подумала, что вряд ли мне удастся расшифровать письмо. Раз уж оно доставлялось с такими предосторожностями, шифр там наверняка намного сложнее простой перестановки букв. И все же я решила сохранить депешу. Если я доберусь до Гантру (не «если», а «когда», зло поправила я себя), она, быть может, сослужит мне полезную службу. Или, что вернее, подвергнет большой опасности. Но, в конце концов, уничтожить ее никогда не поздно.

Женщины, пекшие лепешки, смотрели на мои манипуляции с некоторым испугом — естественно, они ведь Никогда не видели письменных текстов и вообще не мог-1И понять, что я делаю. Я улыбнулась им, рассеивая тревогу, и подумала про себя, что пора бы начать осваивать и другие способы общения. Пока что из туземного языка я знала лишь слово «эййа», да и то нетвердо — не то приветствие, не то выражение радости.

Я вернулась к хижине и позавтракала на свежем воздухе, стараясь брать по чуть-чуть с каждого блюда, чтобы Дикого не обидеть. На сей раз, к счастью, насекомых в меню не было. Едва я сплюнула последнюю косточку, как увидела направлявшуюся в мою сторону процессию в составе старой жрицы, раскрашенного воина, напугавшего меня накануне, — я догадалась, что он был вождем не только нашедшего меня отряда, но и племени в целом, — и двух помощников жрицы. На мгновение перед моими глазами вновь мелькнула струя крови, стекающая в глиняный таз.