Крылья

Ника снедало раздражение, вызванное тоской. Он не видел Кэсси уже больше месяца. Он до боли тосковал по ней. До сих пор у нее так и не нашлось времени приехать домой. Ник сам поражался тому, как сильно по ней скучает. Как будто он лишился части собственного тела. Или потерял лучшего друга.

И то, что Уильямс пригласил ее обедать, ему совсем не понравилось.

— Мы обо всем поговорим, когда ты приедешь. — Кэсси произнесла это спокойно, и голос ее звучал по-взрослому, не так, как дома.

Она уже изменилась, сама того не заметив. Помимо всего прочего, она приобрела светский лоск. Месяц жизни в большом городе, да еще таком, как Лос-Анджелес, не прошел даром.

— Сколько ты сможешь пробыть здесь?

— До шести часов. Я должен еще заехать за обратной почтой.

Кэсси ощутила острое разочарование, еще и потому, что теперь у нее не будет уважительной причины отказаться от посещения благотворительного бала в пользу больных детским параличом.

— Ну ладно, постараемся извлечь из этого все возможное.

Только приезжай пораньше.

— Как только смогу, девочка. Я ведь летаю не на таких чудо-машинах, как ты.

— Тебе они и не нужны. При твоем мастерстве ты мог бы летать хоть на ящиках из-под яиц и делал бы это лучше, чем многие здешние пилоты.

Ник немного смягчился.

— Ну-ну, не надо так безудержно льстить старику. До завтра.

Кэсси едва дождалась встречи. Встала, как обычно, в половине четвертого. Ожидание той минуты, когда Ник позвонил в дверь — в четверть восьмого, — показалось ей бесконечным. Она сбежала по лестнице и кинулась Нику на шею так стремительно, что едва не сбила его с ног. Она даже сама не сознавала, до какой степени соскучилась по нему, по их доверительным беседам, по всему, что их связывало.

Ник стоял, потрясенный ее красотой и силой ее чувства.

— Постой.., погоди немного.., дай же человеку опомниться. Ты меня сейчас задушишь. Все нормально, Кэсс… Все хорошо.

Она целовала его, обнимала. Она вела себя как потерянный ребенок, наконец-то нашедший родителей. В глазах ее стояли слезы. Она прижалась к нему и замерла. Ник обхватил девушку так крепко, словно не собирался больше отпускать ее от себя. Господи, как же она хороша! И как невыносимо приятно держать ее в объятиях. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отпустить Кэсси. Он чуть отступил назад, любуясь ею.

— Вот это да… Ты просто картинка!

Он заметил ее новую прическу и косметику. В бежевых брючках и белом свитере она поразительно напоминала знаменитых кинозвезд — Хепберн или, может быть, Хейуорт.

— По твоему виду не скажешь, что ты уж очень здесь страдала, — поддразнил он ее. — И ты еще смеешь говорить о тяготах и лишениях, — добавил он, оглядываясь вокруг.

Кэсси просияла:

— Здесь хорошо, правда?

Она повела его показывать квартиру, которая произвела на Ника такое впечатление, что ему пришлось напомнить себе: перед ним та самая девочка, которую он знает с младенчества.

Не какая-нибудь незнакомая кинозвезда, нет, это дочь Пэта О'Мэлли.

— Похоже, удача действительно тебе улыбнулась, Кэсс. — Он произнес это вполне искренне, напомнив себе, что она все это заслужила. Она и должна жить вот так. И тем не менее его многое беспокоило. — С тобой здесь хорошо обращаются?

— Они все для меня делают. Покупают одежду, готовят еду, убирают. У меня есть горничная, чудесная женщина, ее зовут Лавиния. И еще есть компаньонка и наставница, Нэнси, которая покупает для меня одежду и все организует. Ну, знаешь.., всякие вечеринки и приемы, которые я должна посещать… Она выбирает сопровождающих.., планирует, с кем и когда я должна встретиться.

— Сопровождающих?! Что ты имеешь в виду? Они подбирают для тебя мужчин?!

Он выглядел встревоженным, едва ли не испуганным. Кэсси в это время подавала ему завтрак и жарила яичницу.

— Да, вроде того. Но это совсем не… Некоторые из них… я хочу сказать.., не любят женщин.., ну ты знаешь… Но они друзья Нэнси, по крайней мере она их знает. Иногда это актеры, которым нужно, чтобы их видели в обществе. И мы.., я… мы ходим с ними на вечера или приемы.., и нас там фотографируют. — Кэсси смущалась, она не знала, как обрисовать ему то, что ей самой нравилось меньше всего. Правда, после объяснений Десмонда она пыталась с этим смириться. — Мне и самой это не нравится, но для Десмонда это очень важно.

— Для Десмонда?!

Ник в это время ел яичницу, которая казалась ему восхитительно приготовленной. Однако при упоминании имени Уильямса таким фамильярным тоном он замер.

— Он считает, что в бизнесе самое важное — это отношения с прессой, вообще с публикой.

— Вот как? А пилотаж? Это для него совсем не важно? Ты хоть когда-нибудь этим занимаешься?

— Да будет тебе, Ник. Ты же знаешь, я должна делать то, что от меня требуют. Посмотри на все это. — Она обвела рукой просторную современную кухню, указала в сторону комнат. — Посмотри, как я живу. Если они хотят, чтобы я выезжала в свет и позировала фотографам, пусть так и будет. Подумаешь, какая ерунда Я считаю, что я им обязана.