Крылья

Впереди шли две знакомые фигуры. Мама и папа. Странно, что они вместе. Папа ушел к другой женщине, когда Максиму едва исполнилось шесть или семь. Но… Секундочку! Максиму и сейчас всего семь. Он посмотрел на свои маленькие ноги и свои маленькие руки. Да, действительно. На правой ладони еще нет того уродливого шрама, который он получит в десять лет, разбив трехлитровую банку соленых грибов. Целую банку «еды для инопланетян». А впереди мама и папа, идут почти что за руку и о чем-то говорят.

Максим вспомнил то время, когда только-только закончил первый класс (на одни пятерки) и радостно качался на качелях. Ему нравилось то ощущение, когда зависаешь в воздухе, а потом улетаешь вниз. И так снова и снова.

А рядом на скамейке сидели мама и папа. И молча смотрели на него. Этот момент стал одним из немногих, когда он по-настоящему был счастлив и чувствовал жизнь. Безграничная и простая радость ребенка. Мама и папа вместе, впереди лето и каникулы. Ничего лучше в этом возрасте быть не может. Ну разве что еще эскимо или газировка.

Только на самом деле мама и папа решили развестись. Споры и разговоры кончились. И теперь они только молчали. Мама смотрела на сына, а отец куда-то вдаль. И день, когда Максим качался на качелях, радуясь окончанию первого класса, был последним, когда мама и папа были рядом.

И вот он идет за ними по лесной тропинке. Родители снова как будто бы вместе. И вдруг они останавливаются. Максим подходит к маме и не может разглядеть ее лица. Оно размывается, как вода, стекающая по стеклу во время дождя. И папы уже нет рядом. Он ушел. Исчез. А мама уйдет позже. Точнее умрет. Это Максим внезапно понимает со всей уверенностью. И потом, уже в семнадцать лет, не сможет в это поверить.

Ведь это все сон, не так ли?

Вокруг ни души. Начинает холодать.

Он слышит голос матери:

– Иди домой, я тебя догоню.

– Хорошо, – отвечает Максим и идет дальше по тропинке.

Неужели он забыл ее лицо? Да и ее ли это голос?

Он чувствует, как замерзают ладони.

Впереди виднеется дом из серого кирпича. Прям такой же, в котором он жил вместе с мамой и бабушкой. Вот дверь подъезда, еще без домофона. Чистые зеленые стены, синие аккуратные почтовые ящички. Он живет на пятом этаже в квартире номер 36. Медленно поднимается выше. Соседей с первого этажа Максим не знает. На втором этаже живет женщина со злой собакой. На третьем приятная старушка, которая всегда давала ему конфетку, сидя на лавочке возле подъезда. Кажется, он называл ее «тетя Зина». На четвертом есть старик, которого однажды покусала злая собака со второго этажа. Рядом, за красивой резной деревянной дверью семья, в которой девочка играет на пианино. А вот и пятый этаж, последний. В тридцать четвертой квартире Маргарита, больная, тихая, но очень хорошая женщина. В тридцать пятой тетя Таня. Старушка, которая часто заходила в гости, а маленький Максим часто заходил к ней.

И вот он подходит к своей двери, но она какая-то другая. Максим дергает ручку, но дверь не открывается. Наверное, здесь больше никто не живет. Максим уехал с отцом отсюда после смерти матери много лет назад. Должно быть квартира пустует. Он поворачивает голову и видит лестницу на следующий этаж. Странно. Но что там может быть? Мальчик поднимается выше.

Шестой, седьмой, восьмой. Пустые несуществующие этажи. Сознание не успевает дорисовывать пространство. На каждом этаже одинаковые серые двери, за которыми ничего нет. Холод усиливается. Максим идет дальше.

На двенадцатом этаже вместо дверей теперь только глухие дверные проемы. Пустота. Серый бетонный пол. Словно брошенное недостроенное здание. Максим заходит в пустые квартиры, где нет никаких вещей.

Начиная с семнадцатого этажа на окнах отсутствуют стекла. Отовсюду дует ветер. Становится еще холодней. Осень сменяется зимой. Все это лишь декорации. Максим поднимается выше, зная, что впереди ничего не найдет.

Наконец, он достигает двадцать второго этажа. Здесь нет крыши. На полу лежит снег. Это последний этаж. И квартир здесь тоже нет. Максим смотрит вниз. Ноги немеют. Всегда страшно боялся высоты. Он пытается понять, почему он здесь. Но никаких подсказок поблизости нет. Только бетонный пол, несколько серых колонн и металлические штыри, торчащие отовсюду. Внезапный порыв ветра сбивает Максима с ног. Он пытается подняться, но каждое движение дается ему с трудом. Руки и ноги словно окоченели от холода. Он разглядывает свои пальцы, ладони и понимает, что ему уже не семь лет. Ему двадцать два. И он замерз.

~

Максим открыл глаза и понял, что по-прежнему находится в своей маленькой комнатке. В которой, надо заметить, ужасно холодно. Незакрытое окно за ночь сделало свое дело. В горле неприятно кольнуло, словно Максим проглотил несколько длинных иголок. Он попытался что-нибудь сказать, но смог выдать лишь тихий хрип.

«Замечательно, – подумал он. – Не хватало еще и этого. Хорошо, что сегодня уже пятница».