Крылья

– Максим.

– Не видел тебя раньше. Первый день?

– Первый.

– Ага… Понятно, – задумчиво сказал мужик, осматривая трубы. – Ладно, давай. Пойду.

Но тут же остановился и добавил:

– Там дальше эта… где узел, куча мусора. Мы на прошлой неделе здесь работали. Не забудь там все вычистить.

– Хорошо.

– Ну все, давай.

Мужик махнул рукой и пошел к выходу.

И Максим снова остался один.

К шести часам он вернулся в ЖЭУ и отчитался о проделанной работе. Галина Петровна записала в журнал «восемь часов» о чем сообщила Максиму. В следующий раз он должен был вернуться в среду. А на сегодня – свободен. И Максим отправился домой.

До рабочего поселка он решил дойди пешком, зайти по дороге в магазин и взять бутылочку крепкого пива. Все-таки день, решил он, был богат на события. Темнело, но уличные фонари не спешили загораться. Люди, больше похожие на ходячих мертвецов, устало волочились домой. Но что их там ждет? Несколько часов перед сном, а дальше – новый день. И опять на работу, которую мало кто любит. Потом долгожданные выходные, за которые ничего не произойдет и снова наступит понедельник. Отпуск два раза в год. Праздники. Ничего не поменяется. Все только стареет и плесневеет. И из этого круговорота практически невозможно выбраться. Как бесконечный поток машин. Или ты съезжаешь на обочину, где больше никому не нужен, или резко тормозишь, в ожидании смертельного удара в спину. Где спасение?

Заблудившись в черно-белых мыслях, наш герой свернул по знакомой улице в сторону дома. Из кармана торчала банка пива, которую он планировал незаметно пронести мимо отца. Завтра еще один день.

«Может быть когда-нибудь что-нибудь случится хорошее», – подумал он.

4

Больше всего Максим ненавидел рано просыпаться. А просыпаться в семь утра, чтобы пойти на работу, за которую тебе еще и не заплатят – втройне неприятное дело. Для него всегда было непонятным это нелепое мироустройство. Ты заканчиваешь школу, институт, напичканный знаниями и науками, а потом встаешь в очередь на добровольное рабство. Пять дней в неделю (а для кого-то и шесть) работаешь с девяти до шести, получая зарплату, которой всегда не хватает. Начинаешь на что-то копить, покупаешь ненужные вещи, влезаешь в долги и продолжаешь работать до самой, так называемой, пенсии. А пенсия, как говорил Максиму его дедушка – медленная смерть. Дедушка умер, когда Максиму еще не было восьми лет, но эта фраза про пенсию немногое, что запало в его память. И только теперь, спустя столько лет, он ее начинал понимать. Еще дедушка говорил, что «мы никому не нужны». И тут он тоже, как выяснилось, оказался прав.

Жизнь – несправедливая вещь. Кому-то дано больше, а кому-то меньше. В основном Максим задумывался об этом, будучи только пьяным, перед сном. Но в последнее время все чаще его стали посещать мысли о таких вещах ранним утром. От таких дум тело отказывалось двигаться, а сердце замирало. И это подталкивало его к тому, что нужно что-то менять.

Максим встал и устало прошелся по комнате. Возле кровати стояла пустая банка из-под пива «Вершина» с крепостью 6,5 %. На столе лежали незаконченные карандашные рисунки: изуродованные лица, скрученные в агонии фигуры, абстрактные линии. Он подошел к полке с книжками. Возле не раз прочитанного сборника фантастических рассказов лежала небольшая картонная коробочка. Максим пересчитал деньги, лежащие в ней. Сорок три тысячи креллов. Сумма небольшая, но уже хватает на то, чтобы купить билет на автобус и снять какое-нибудь жилье в новом городе на пару месяцев. Но он хотел подкопить еще, чтобы быть полностью уверенным в том, что не останется на улице. Больше всего Максим любил каждый месяц добавлять в эту коробочку еще немного денег. Только мысли о завтрашнем будущем в другом городе заставляли его немного двигаться и как-то жить.

Пока отец отсыпался после ночной смены, Максим заварил себе сладкий чай и сделал пару бутербродов, чтобы хоть как-то дотерпеть до обеда. На полноценный завтрак он не рассчитывал. Кухонное пространство он давно уже считал за вражескую территорию и старался проводить здесь как можно меньше времени, даже если отца нет на месте.

На улице свистел ветер и Максим даже был рад тому факту, что его отправят в очередной подвал, а не на улицу с лопатой. Он вышел за ворота поселка и побрел вдоль стены завода. Сколько еще лет он будет ходить по этому пути? Добравшись до пустой остановки, он запрыгнул в холодный трамвай. Может быть не стоит никуда уезжать? Может быть его место здесь, в грязном городе без будущего? Ведь если у него самого нет будущего, размышлял Максим, то какой смысл от переезда? Здесь он никому не нужен, а «там» его никто не ждет. Он сам по себе. В принципе, можно даже не работать. Добывать остатки еды на свалках. Или воровать в магазинах. Тогда его точно посадят в тюрьму, но разве это плохо? Разве сейчас он не в тюрьме? Максим отчаянно искал вещи, за которые стоит бороться. Но их было не так много.

Когда он зашел в ЖЭУ, женщины снова пили чай. Казалось, это их единственное занятие. И снова ему вручили ключ от подвала, выдали перчатки и мешки.