Крылья

– Альцедо, зачем ж так тихо? – закатывает глаза Дио. – Еще громче! Пусть об этом узнает вся Швейцария.

Я слушаю их вполуха, потрясенный этой лавиной новой информации, закатавшей меня в ледяной замес. Все это время я словно полз на четвереньках по темному туннелю, и вот когда у меня почти не осталось ни сил, ни кислорода – что-то проломило стены этой ловушки и в тоннель хлынул свежий воздух и солнечный свет.

Сестра поводила рукой перед моим носом.

– Ты где? Спускайся на землю. Теперь ты вернешься к ней?

– Да, – потрясенно кивнул я.

В моей голове больше нет отчаяния и пустоты. Теперь во мне растет и зреет в деталях потрясающий план.

– Помочь собрать чемодан, Ромео?

– Сначала мне нужно с кое-чем покончить…

– С чем же? – лукаво улыбается Диомедея, прихлебывая капучино из фарфоровой чашки.

– С этим телом.

Чашка с размаху приземляется на стол, пена льется через край, Диомедея хватается за столешницу.

– Я слышала то, что слышала? Поясни.

– Я не могу довериться случаю. Я должен убедиться на сто процентов, что судьба не будет глумиться надо мной и это чувство останется со мной. Лика заслуживает всего этого сумасшествия. Безумия самого отборного сорта! И если эта Инсанья стала частью меня, как ты предполагаешь, то я хочу прийти к ней в своем теле. Хочу вылезти из этого… акваланга и любить ее… своими руками. Любить, не сходя с ума и не раздумывая, что будет после окончания прыжка! Даст небо, все будет именно так. Но если я очнусь в своем теле, не испытывая к ней ровным счетом ничего то это тоже будет результатом! Как ни крути, одни плюсы. Я должен избавиться от этого тела, и тогда все станет ясно, как божий день.

– Резонные аргументы, Кристиан Габриэль, за исключением одного небольшого просчета.

Диомедея села на стул, не зная, куда деть дрожащие руки.

– Ты потеряешь три года в теле, от которого она без ума. А три года – это очень много. Тысяча ночей вместе, Крис.

– Я не хочу, чтобы она любила это тело, черт возьми. Я хочу прийти к ней на своих двоих и…

– Успеешь, герой. Но сначала дай ей время привыкнуть, что ли, ко всей этой мистике! Она любит эту оболочку. И только ее. И как бы ты ни хотел, чтобы она любила именно тебя, – боюсь, она захлопнет дверь перед твоим носом, как только ты явишься к ней в своем теле. Да, твой родной… акваланг чертовски хорош, но эта девица его знать не знает!

– Разве рано или поздно не придется узнать?

– Ну-ну. И еще: что если ты уйдешь в новый прыжок раньше, чем сможешь восстановить свое собственное тело? Что тогда? Будет обидно, если ты уничтожишь это тело, а новое будет таким, что перепугает ее насмерть. Не всякая сможет полюбить безногого старика, как бы тот ни старался. Сам понимаешь.

Это не приходило мне в голову. Диомедея набрала воздуха в легкие и выплеснула на меня новую порцию своего красноречия:

– Поговори с ней, Крис! Не решай за вас двоих, даже если твое решение кажется тебе единственно правильным. Уничтожив это тело, ты можешь лишиться возможности завоевать ее!

– Если уж ему приспичит завоевывать ее, то он как-нибудь сделает это в новом теле, – пожал плечами Альцедо, болтая в воздухе ногой в розовом тапке.

Дио натянуто рассмеялась.

– И какова вероятность, что в следующий раз его забросит в подходящее тело? В тело, которое она сможет полюбить? Ее не в чем будет упрекнуть, если она не придет в восторг от тела старика или тяжелобольного! Она всего лишь человек. Который не в состоянии воспринимать и оценивать душу отдельно от тела, даже если очень захочет! Она попросту была лишена возможности научиться этому!

– О, если она готова любить Криса только в теле смазливого юнца, – это ее проблемы, – усмехнулся Альцедо.

– Альчи, лучше бы тебе помолчать. Крис, придержи свою ревность: она полюбит и твое тело тоже. Потом.

– Допустим, что так, – нервно рассмеялся я, запуская пальцы в волосы. – Но что если потом мое тело преподнесет мне… неприятный сюрприз, Дио? Я принимаю твои аргументы, но они вторичны.

Сначала я должен убедиться, что Инсанья вросла в меня намертво, переплелась с моими нервами и больше не оставит меня. И я не отправлюсь к этой девушке, пока не выясню это наверняка. Я знал ту, которая пыталась любить за двоих. Лика ею не будет.

Круг замкнулся. Мы пришли к тому, с чего начали, и теперь устало озирались по сторонам. Диомедея тяжело вздохнула и наградила меня суровым, упрямым взглядом.

– Значит, это окончательно решение?

– Да.

– Когда ты собираешься это сделать?

– Как только Никтея даст разрешение на прогулку по облакам.

Диомедея быстро поднялась со стула и вышла из комнаты.

– Я поддерживаю твое решение, – подмигнул мне Альцедо. – Не такая уж плохая затея убедиться, что у человека есть парашют, прежде чем уносить его за шкирку в небо.

– Ценю, fra.

Десять минут спустя сестра снова влетела в гостиную с небольшим чемоданом в руках и курткой через плечо.

– Прости, Крис, я больше не могу здесь оставаться и не буду частью этого… темного заговора. Эланоидес вчера предложила пожить у нее, и я, пожалуй, приму это приглашение. Увидимся. Даст бог, скоро.