Крылья

– Да ладно вам, платье как платье, – попыталась отбиться я, но в глубине души подозревала, что действительно выгляжу неплохо. Незадолго перед вечеринкой мы забрели в ЦУМ и в одном из бутиков нарвались на платье теплого телесного цвета, отделанное черным кружевом, с черной атласной лентой под грудью и глубоким вырезом на спине. Светловолосая пластмассовая мадам, одетая в это платье, прижималась к манекену мужского пола в дорогом черном костюме, и от этой кукольной парочки было сложно отвести глаза.

– Нет, – сказала я тогда, боясь даже подумать всерьез об этой вещи. Я еще никогда не носила ничего подобного: оно было слишком смелым для меня и слишком взрослым.

– Нет! – повторила я, демонстративно поворачиваясь к манекену спиной.

– Да нормально! – рявкнула Алька. – Будь это мой стиль, я бы мимо не прошла.

– Мой шкаф треснет, если я засуну туда еще одно платье, – заявила Ида, – но, Лика, ты просто обязана его примерить!

– Да я скорей застрелюсь.

– Лика, это платье на тебе будет сидеть просто умопомрачительно! На брюнетке сразу заиграют все эти черные ленты и кружево, и вообще! В примерочную! Вот ты сама сейчас увидишь.

Первый взгляд в зеркало смутил меня. Внутри забушевала такая же смесь восторга и смущения, как в тот самый день, когда я в первый раз в жизни натянула черные капроновые чулки.

– Не-е-т, – застонала я. – Я в нем слишком похожа на… женщину.

– Да-а-а, – довольно улыбнулась Ида. – Альхен, ты только глянь на это.

– Наконец-то видно сиськи, – заявила Алька голосом престарелого маммолога.

– Все хоккеисты на вечеринке сложат свои клюшки к твоим ногам.

– Да идите к черту! – возмутилась я.

– Нет, правда шикарно! – отрезала Ида.

Я глазела на себя в зеркало и понимала, что такое платье надо покупать не для себя, а для кого-то. Для кого-то необыкновенного, и уж точно не для кучки пьяных одноклассников.

«Нет» – приготовилась сказать я и дернула черную ленту.

– Это очень хороший выбор! – сунулась в примерочную продавщица. – Это натуральный шелк, а здесь ручная вышивка. И кроме того, оно вам послужит не один раз, потому что Феликс – это на всю жизнь.

– Что-что? – переспросила я.

– Я имею в виду, что вам придется очень постараться, чтобы испортить его. Оно прекрасно выдерживает деликатные стирки, качественное кружево…

– Вы сказали «Феликс»? – перебила я ее.

– Я сказала FeliS, итальянский бренд, мы только недавно начали с ними сотрудн…

– Хорошо, беру! – выдохнула я, чувствуя, как сердце прыгает внутри с ребра на ребро.

– Супер! Супер! – запрыгала Ида.

– Что-то ты быстро согласилась, мать. Я была уверена, что тебя придется уговаривать часа три как минимум, – подозрительно задребезжала Алька. – У тебя что, какая-то сентиментальная слабость к итальянским тряпкам?

«Скорее ко всему, что начинается на букву Ф».

* * *

Сад дрогнул от звуковой волны: панк-рок сменился какой-то забористой электроникой. Ида оторвала от меня довольный взгляд и объявила:

– А теперь наш выход, дамы. Балалаева успела доложить, что самый вкусный коктейль – клубничный. И прямо сейчас я собираюсь выдуть большой стакан.

– Присоединяюсь! – сказала Алька.

– Гренкин намекнул, что клубничный… А-а-а, ладно… Присоединяюсь.

Мы нырнули в теплый, темный, наполненный музыкой и светом дом. Ида тут же очутилась в объятиях своего парня, Алька утонула в кучке одноклассниц, которым не терпелось поглазеть на ее новую татуировку, а мне навстречу с напором крейсера шагнула темная фигура в черном пиджаке.

– Потанцуем? Обалденно выглядишь, Вернер, – сказал Чижов и чмокнул меня в щеку.

– Я не против, если потом Мерцалова не разукрасит мне лицо, – хмыкнула я, опуская ему руки на плечи.

– Кажется, у нас все, – сник Чижов.

– То есть совсем?

– То есть совсем все.

– Нет! Ты должен что-то делать. Ты не представляешь, как это важно – бороться и не опускать руки, – сказала я решительно, а сердце болезненно сжалось.

Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь дал такой же совет тому, кто когда-нибудь будет любить меня, но не отважится бороться.

– Именно этим в данный момент я и занимаюсь, – довольно сказал Чижик и прижал меня к себе покрепче.

– В смысле? – нахмурилась я.

– Когда Светик увидит меня с тобой, я надеюсь, ее хоть немного встряхнет. Потому что она всегда недолюбливала тебя и потому что сейчас ты самая красивая девушка на этой вечеринке.

– Ха. Я надеюсь, что у «самой красивой девушки» останется хотя бы чуть-чуть волос на голове после того, как Мерцалову «встряхнет».

Медляк закончился, а мы все еще стояли рядом и перебрасывались смешками.

– Я буду начеку, – покровительственно сказал Чижов.

– Начинай прямо сейчас, – шепотом сказала я, внезапно приметив в толпе Мерцалову. Она стояла в ярко освещенном углу гостиной в сопровождении своей верной своры и таращилась прямо на меня. Мне казалось, если бы сейчас вдруг погасли лампочки, то здесь не стало бы ни на люкс темней, потому что ее глаза полыхали, как два прожектора. Расталкивая локтями пеструю толпу, она быстро, как хищная рыбина, стала грести в нашу сторону. Витек тут же повернулся ко мне: