Крылья

Словом, после Прыжка все изменилось.

Крылатый даже стал как-то приветливее с ней… Добрее. Он больше не подкалывал и не издевался – разительная перемена. Конечно, по каким-то двум дням сложно судить, насколько эта перемена долговременна, но все же…

Он стал словно даже… Нежнее. Заботливее. На общей трапезе в деревне после Полета он взбивал для нее подушку, например. Казалось бы – не все ли равно, на чем сидеть? Но он старался. И как-то с особенной учтивостью провожал Ангела к ее хижине ночью. Тут домов-то десять штук, неужели она бы заблудилась? Но нет… Проводил. Да так, будто она – его девушка… И встречаются они от силы пару дней – или неделю – и пока еще оба этого стесняются, стесняются отношений и друг друга – но и что-нибудь испортить очень и очень боятся. Почему-то именно такое впечатление сложилось у Ангела. Но…. Но ведь это неправильно. Что бы там ни произошло – а она ведь не девушка Крылатого. Она с Медведем… Была. Пока не улетела на край земли с Крылатым… Черт побери… Ангел вновь запуталась.

Так что же теперь? Она с Крылатым? Судьба, Пещера, Полет – да, их многое связало, конечно, но… Но ведь она не любит его. Допустим, конечно, он стал ей немного интересен… Но ведь это в силу объективных причин. Она ищет в нем то, что могла бы найти и в себе. Некие общие черты, знаки, по которым их могли выбрать – но не находила. Ничего конкретного. Пока ничего. Но она продолжит его изучать. Однако к чему же тогда это ее приведет? К чему это приведет их обоих?

Вот например, Ангел проснулась утром – и на пороге своей лачуги нашла букет тропических цветов. Такие росли повсюду – на лианах, ветвях, низких кустах с мягкими упругими ветвями… Но ведь он этот букет собирал. Он думал о ней.

Ангелу тогда стало не по себе. И сейчас, когда она смотрела на цветы, стоящие в углу в простом глиняном горшке, она думала о Медведе. Ведь это же неправильно. Всегда только он дарил ей цветы. Всегда только он провожал ее до дома… А потом и до их общего дома… И прямо до спальни… И шел вместе с ней в ее сны… И это было правильно. Ведь рядом был Он. А только так и должна была идти ее жизнь.

Почему же так резко все изменилось? Почему? И с каждым знаком внимания со стороны Крылатого, с каждым его любезным жестом она думала о Медведе все упорнее. Она все отчетливей вспоминала его, до тех пор, пока не начинало казаться, что он сидит рядом с ней. Но, конечно же, никого не было рядом, когда она открывала глаза. Если только улыбающийся Крылатый мелькнет в толпе. Но Ангелу не хотелось думать о нем. Не хотелось, собственно, думать и о Медведе – слишком уж больно… Но не получалось. Он просто появлялся – и никуда не уходил из ее головы.

- Привет, ты здесь?

Привет… Какой же приветливый выкрик донесся с улицы. Это Крылатый. Стучать здесь было не во что – двери по сути не было, а плетеные стены слишком напоминали корзинку, по ним невозможно стучать… Привет… Это он теперь взял за моду так ее приветствовать. Больше не врывался в ее хижину. Сама вежливость – и приветливость. Это почему-то раздражало. Ангелу не нужно было его дружелюбия…

Но выходить было нужно. Сегодня вечером в деревне снова будет праздник – и раз уж Крылатый пришел за ней, идти пора, их уже ждут. Точнее, ее. Крылатый-то постоянно был на виду, среди обожающей его публики. Жители деревни ведь больше не опускали глаза при встрече с ними. Они теперь не боялись смотреть открыто – пожирая взглядом, то ли завидуя, то ли восторгаясь. И Ангелу это не очень нравилось.

Она предпочитала тихо сидеть на своей кушетке, следя за переливами солнца в щелях стен и прислушиваясь к звукам, долетающим снаружи. Но не выходя. А вот Крылатый, похоже, наслаждался новым вниманием. Его ничто не смущало. Он это воспринимал как должное, как само собой разумеющееся – и потому пребывал на людях как можно больше. Иногда Ангелу казалось, что он и по ночам где-то там, снаружи, сидит у костра, курит видавший виды кальян с кем-то из местных, или просто сидит под деревом и смотрит на ее дом. Но сам не под крышей. Снаружи. Под небом. Словно дикий зверь. Нет. Скорее, как дворовой кот. Да. Именно так. Кот, который, вроде бы, и ласкается к каждому, кто обратит внимание – но в то же время и не принадлежит совершенно никому, кроме себя самого.

- Здесь.

Ангел поднялась на ноги.

- Где же мне еще быть, - добавила она себе под нос. Будто он не знает… У Ангела было стойкое ощущение, что он следит за ней. Непонятно, почему, но… Просто так ей казалось.