КРЫЛЬЯ

И он увлёк растерявшуюся Анну к выходу…

На улице Андрей, указав на свой «Форд», лаконично отрезал:

– Вот машина; двадцать минут – и на «Мосфильме» будем.

Анна, пытаясь высвободить свою руку из цепкой хватки Ладогина, суматошно выпалила:

– Да вы… Вы бандит какой-то. Актёр… Все вы такие, что ли?

– Нет, только я, – с иронией ответил Андрей и как можно мягче приблизил Анну к автомобилю.

– Господи, ну что мне делать с вами… – сетовала «пленённая» Анна.

      Он усадил её, уже успокоившуюся, на переднее сиденье, а сам сел за руль и, включив зажигание, вырулил на проезжую часть. Через несколько мгновений «Форд» растворился в потоке городского автотранспорта…

3.

Утверждение образа

Приехав на «Мосфильм», Андрей повёл Анну сразу в павильон, где проходили подготовительные съёмки фильма. Её ослепили софиты и ошеломили декорации в игре огней и музыки… В павильоне делали пробы, – режиссёр что-то пояснял актёру в трико, а неподалёку высился съёмочный кран с оператором наверху…

Ладогин тут же обратился к режиссёру Покровскому:

– Сергей! Я Феоктисту нашёл!

Покровский обернулся и растерянно спросил:

– Что?

Ладогин возбуждённо продолжил, указывая на Анну:

– Вот, смотри. Каковы очи?

Покровский пристально и пронизывающе посмотрел на Анну, как бы изучая и оценивая внезапную претендентку; она смущённо отвела взгляд.

– Надо пробовать, – это шанс! – не унимался Ладогин.

Покровский мягко обратился к Анне:

– Как вас зовут?

– Аня, – слегка смущённо ответила она, сама не поняв, почему она назвала своё уменьшительное имя, – наверное, сработал какой-то интуитивный ключ доверительности и искренности.

Покровский обратился к актёру, стоявшему рядом:

– Саша, на сегодня – всё. Продолжим завтра. Подготовь весь текст.

– Хорошо, – ответил актёр и направился к выходу.

Музыка затихла, оператор дал команду осветителям:

– Тайм-аут!

А Покровский незамедлительно интегрировал ситуацию одной лаконичной фразой, обращённой к Андрею и Анне:

– Так; в гримёрную.

Андрей радостно подхватил Анну под руку и повёл её готовить к пробной съёмке.

На ходу Анна взволнованно спросила:

– Андрей, вы что, меня прямо сейчас снимать будете?..

– Конечно. А чего ждать-то?

В гримёрной Анну усадили в шикарное кресло, и женщина с острым взглядом профессионала принялась гримировать и вводить в образ преподобной праведницы новоявленную актрису…

Глядя на себя в зеркало, Анна изумилась своему перевоплощению, – из зеркала на неё смотрела пышноволосая отрешённо-смиренная дева со взглядом инокини и статью сивиллы…

– Надо же; вот чудеса… – слетело с уст Анны.

И вот, она предстала перед режиссёром. Зажглись софиты, включилась камера…

Покровский мягко напутствовал Анну:

– Аня, полный текст будете читать чуть позже; а сейчас – детально, самое основное. Вы – блаженная Феоктиста из Жития Святых. Расслабьтесь и чуть отрешённо говорите: «Господи! Узрели очи мои спасенье Твоё!..»

Анна, набрав воздуху, взволнованно и певуче произнесла:

– Господи! Узрели очи мои спасенье Твоё!..

– Отлично, – отреагировал Покровский. – Теперь – следующий текст: «О, человече! Не опечаляй худости моея!»

Анна взволнованно и молитвенно повторила:

– О, человече! Не опечаляй худости моея!

Её смиренный и светлый образ в облачении рубища озарил сознание Андрея; и он застыл перед ней, как обворожённый пилигрим…

4.

Вспоминание чувств

…Голоса пассажиров выхватили Андрея из потока воспоминаний; и он осмотрелся. Стюардесса выкатила тележку с напитками, кондитерскими изделиями и провиантом в упаковках.

Бережнов взял лимонад и бутерброды в упаковке.

Он обратился к Леониду:

– Будешь?

– Да пожалуй, съем что-нибудь; лететь-то долго ещё, – отозвался Лёня.

Лёня тоже взял себе еду и лимонад. Татьяна и Покровский последовали его примеру. Лишь Ладогин отказался от еды и напитка, – ему было не до этого…

Бортпроводница пошла дальше по салону, а наши друзья принялись потихоньку поглощать предложенные им яства… Где-то в салоне раздался голос ребёнка:

– Мама, а мы скоро будем в Сибири?

– Скоро, детонька моя, скоро, – ответила мама, – Вот поспим немного, – и уже прилетим.

– А там не воюют? – спросил ребёнок.

– Нет, родной мой; там все добрые… Спи, мой родной, спи…

Этот голос умиротворял; и Андрей опять откинулся в кресле, закрыв глаза. Воспоминания продолжили своё действие неудержимо и стремительно…

…Машина Андрея Ладогина остановилась возле подъезда патриархального дома со слегка обшарпанным фасадом, где уже стояла Анна.… «Форд» весело просигналил, и Анна, встрепенувшись и увидев за рулём Андрея, быстро села в машину с ним рядом.

Он тут же воскликнул:

– Рад вас приветствовать, великая актриса! Ну, куда двинем?

– Я не знаю, Андрей… Может, где-нибудь посидим, – кофе попьём? – слегка смущённо ответила Анна.

– Аня, я предлагаю за дебют выпить шампанского!

– О, это уже захват врасплох!..

– А что? Что мы будем по барам тусоваться; сейчас я дам полный расклад… Берём шампанское и едем ко мне в гости.

Андрей с надеждой взглянул на Анну.

Она непринуждённо вошла в игру:

– О, а это уже – форте-фермата…

– Вы причастны к музыке? – удивился Андрей.