Крылья

Тогда я струсила. Видя, как Клайс, поддавшись копью, с кровожадной улыбкой убивает мой отряд, я убежала и спряталась. Он меня не нашел. Пока он с кровожадным смехом уничтожал остатки лагеря, я выбиралась из него, надеясь, чтобы Клайс меня не нашел. И я даже смогла выбраться.

А дальше? Как копье к тебе попало?

Когда я выбралась из кровавого месива, в центре которого развлекался Клайс, я увидела несколько кнаргов. И тогда мне пришла в голову идея, как можно остановить Клайса.

А что, никакого стоп-крана изначально не было предусмотрено? Ваш орден действительно отдавал оружие массового уничтожения в руки непонятно кому, не предусмотрев никакого запасного плана⁈

Это не «непонятно кто», это избранный воин, вся жизнь которого заключалась в подготовке к бремени носителя копья! Весь свой смысл жизни он видел только в этом!

Видимо, не только, раз что-то пошло не так!

Никто так и не узнал, что пошло не так. Я не смогла спросить — не было возможности, знаешь…

И перед глазами снова возникли движущиеся картинки — бегущая по пустыне Аяка, пока еще в одежде, за которой плелись своим неспешным зомбическим шагом червивые кнарги. Вытянув вперед шевелящиеся отростками руки, они двигались по следам девушки, а сама Аяка бежала прочь, ежеминутно оглядываясь.

Я потратила почти полчаса на то, чтобы собрать по округе столько кнаргов, сколько смогла найти. Получилось почти два десятка. Надеясь, что Клайс еще не закончил буйствовать в лагере, я повела их за собой туда.

И в чем был твой план?

Почуяв силу копья, кнарги должны напасть на Клайса и как следует его потрепать. Убить его, конечно, у них не вышло бы, но вымотать, ранить — это запросто.

Почему ты говоришь, что убить его они бы не смогли? Меня они почти убили!

Копье и доспехи — разные вещи. Доспехи уязвимы перед кнаргами, но не копье. Ты носишь доспехи на теле, по сути, срастаясь с ними, а копье… Это копье. Это оружие, которое не связано с телом напрямую.

Ладно, допустим. Дальше-то что было?

Клайс еще не покинул лагерь, он как безумный кромсал уже мертвые тела и хохотал, как проклятый. Кнарги почуяли его, окружили и набросились все разом.

И снова — картинки. Целая куча червивых, с каждым шагом набирая все больше скорости, промчалась мимо сжавшейся в комок Аяки, вытягивая свои хваталки в сторону сидящего на фоне огромного костра человека, ковыряющегося прямо левой рукой в животе лежащего перед ним трупа.

Набрав скорость хорошей машины, кнарги взмыли в воздух, и обрушились на мужчину раньше, чем он успел среагировать. Погребли его под своими телами, наваливая настоящую кучу-малу.

Но так продолжалось всего секунду. Из центра кучи вертикально вверх выстрелила красно-белая молния копья, разрубив самого верхнего кнарга пополам. Копье дымилось и таяло прямо на глазах от крови и слизи хтонических тварей, но и им тоже приходилось несладко.

Копье дернулось туда-сюда, а потом исчезло в куче, и вылезло снова — на сей раз хлещущей плетью, отсекающий верхушку кулича из кнаргов! Во все стороны полетели куски щупалец и черная кровь, а еще через мгновение куча взорвалась изнутри острыми красно-белыми шипами!

Кнарги разлетелись в стороны и глухо заворчали, поднимаясь на ноги. Почти у всех из них отсутствовала какая-то конечность, у одного даже не было половины головы, но они словно не чувствовали никакого дискомфорта.

На их месте остался стоять человек, в руку которого медленно втягивались мгновенно выстрелившие шипы. Он был действительно сильно потрепан — кожа с половины черепа слезла, один глаз вытек, от одежды остались жалкие клочки, на руках и ногах вздулись волдыри от химических ожогов, волосы падали на землю целыми клоками…