Крылья Агнессы (книга 2)

И так мерзко стало. В первую очередь от себя, от порыва радости. Внутренней, неконтролируемой. Ведь я столько этого ждал. А, кажется теперь, что отца предал.

Отхожу в зону фуршетов, просто иду, куда вздумалось. Успеваю увидеть, как гости окружают наших принцесс. Тянутся с другого конца зала, чтобы выразить своё почтение. И всё это у ног нашего батюшки императора, который смотрит с высоты на толпы лизоблюдов, и улыбается безмятежно.

Властитель. Одно его слово, и жизнь любого изменится. Ловкое, неловкое. Всё будет исполнено или разрушено. А он забудет, как нечто незначительное.

Почему я больше не вижу в нём мудрости? Надежды? Справедливости? Как когда–то…

С войной я резко повзрослел. Никто из них для меня больше не авторитеты, не гении, а уж тем более не боги. Просто люди у власти.

Безответственные, порочные, своенравные. Пустые.

В них нет ничего светлого и хорошего. Как же легко это понимаю сейчас.

Разве так сложно сделать добро? Даже для тех же беспризорников. Отковыряйте от колонны несколько драгоценных камней, ведь будет даже незаметно, и обеспечьте мальчишек пропитанием и кровом, устройте в кадетку. Они же даже не прячутся, их не нужно искать.

Наверное, стоило это сделать самому. Но хватит ли ресурсов на всех? Я боялся подозрений, слежки. В моей голове другая задача. Но это не оправдание.

Беру бокал с шампанским и пью залпом. Жажда, нет. Желание отвлечь мысли.

От всего этого разочарования.

Что–то надломилось во мне на том параде после слов Небесной. И заросло уже по–другому. Быть может, уже тогда я прозрел. А сейчас осознал.

Анна, вы хотели моего Осознания? Вы его получили.

Я не сражаюсь больше за Империю. Только за любовь, за свой родной край. За Владивосток. За друзей и боевых товарищей.

И поэтому мне горько, что сейчас здесь праздную. За двумя зайцами угнаться не выходит.

Второй бокал…

Но как же хочется, прямо сейчас рвануть отсюда прочь, скакать до своего мехара на пределе лошадиных сил. И броситься обратно в бой.

Третий бокал… почему–то на этот раз самый горький вкус.

Зал фуршетов постепенно заполняется гостями. И вот я вижу перед собой Небесную принцессу Анастасию Николаевну, которая выходит из–за моей спины. И делает вид, что тоже пришла испробовать «брют» с этой пирамиды.

Красивая, веет от неё женской силой, светло–русые, золотые волосы завитыми каскадами ей очень идут. Но выражение лица совершенно не праздное.

По встревоженному взгляду кажется, что она спешит. Вырвалась из толпы приветствующих, а с конца зала плетутся сюда новые.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — поклонившись головой слегка, говорю практически с издёвкой.

Потому что в первую очередь она боевой пилот меха, а не барышня на выданье в Британию.

Окидывает меня неожиданно саркастическим взглядом синих глаз. В прошлый раз я трепетал пред ними, а теперь готов выдержать любой её взгляд.

— И вам здравия, товарищ поручик гусарского полка, — отвечает.

Смотрю на неё вопросительно. Сомневается, рассматривает. Пригубила шампанского, а затем ещё добавила:

— Ваша внешность совершенно неожиданно смягчила моего отца. Удачно вы зашли… Почему смотрите на меня так?

— Как?

— Неблагосклонно, будто презираете, — выдала.

— Вы же зачем–то подошли ко мне, Анастасия Николаевна. Вряд ли, чтобы поделиться впечатлениями о моём взгляде, — отвечаю без подхалимства. И не отрицая её высказываний.

— Хотела поблагодарить за то, что не выдали меня. Отец относится к своим наградам трепетно. Даже более трепетно, чем к своим родным детям.

— Я верно понял вас, — соглашаюсь.

— Ещё раз спасибо.

— Не стоит, — обрубаю. — Я поступил, как подобает офицеру. Защитил женщину.

— То есть я для вас просто женщина? — Спросила испытывающе, вздёрнув изящные тонкие брови.

— Так и есть, — отвечаю и вижу, как меняется её лицо, становясь темнее. — Но когда–то было иначе. В те светлые времена надежды, когда вы гостили у моего отца часто. И я вас провожал с особым восхищением, наблюдая, как вы ловко взбираетесь в кабину разящего исполина. В сердце того мальчишки вы были и ангелом воплоти, и воином–защитником, вы были нашим другом.

Потупила взгляд. А я продолжил, невзирая на то, что к нам уже подходят:

— И даже, когда после трагедии предпочли не знать меня, я ещё надеялся, что вы просто обо мне забыли из–за ваших больших государственных дел. А ныне… иллюзии развеяны. А теперь простите, вынужден откланяться.

Как раз набежали новые гости. И принцесса отвлеклась, быстро сменив растерянность на наигранную приветливость.

— Это лишь ваша точка зрения, Андрей Константинович, — раздалось от неё уже в спину. — Вы судите, не зная всей правды.

Вот чёрт. Она за мной пошла, игнорируя всякое внимание и все приветствия, будто к ней лезут цыгане.

Поспешил, не желая слушать то, о чём и так догадываюсь. Она знает, что я выпиваю силу эрения, она во всём винит меня.

Но принцесса умудрилась поравняться со мной, и под руку зацепилась сама очень настойчиво. Пришлось притормозить, и сделать вид, что так и должно быть. Чтобы она не выглядела неловко и нелепо.