Крылья ангела

Не свойственно…То, что я чувствовала к Богдану, не было ни любовью, ни сочувствием. Во всяком случае не такими, каким обычно подвержены люди или ангелы — бескорыстное умиление и трепетное восхищение. Это всё слишком человеческое, даже бывшая богиня во мне никогда не испытывала ничего подобного — скорей искажения истинных светлых чувств: те же любовь, доброта, сострадание, но подстроенные под нашу божественную систему ценностей. Если нежность, то безграничная, если ненависть, то абсолютная, страсть — всепоглощающая, вина — всеобъемлющая, злость — циничная. Дружба приходила с годами (если не веками), но ничто в целом мире (и не только в нём) не могло бы её разрушить, ибо наша дружба не ведает предательства, не страшится времени, не замечает расстояния. Любовь существует не вопреки, а благодаря — она подкрепляется обстоятельствами, невозможно всю жизнь умиляться одному факту нежной привязанности, её нужно доказывать, но в целом мире не сыскать силы, способной разорвать путы истинного чувства, ибо оно питается доверием, твердостью убеждений и заинтересованностью в грядущих переменах.

…А Богдан сумел меня заинтриговать…

— А теперь послушай меня внимательно, он — твой шанс выбраться из той ямы, куда ты так бездумно свалилась, — медленно отчеканил белокрылый дурень.

— У каждого был свой выбор, я свой сделала в пользу жизни. И она меня вполне устраивает. Да что ты вообще понимаешь, пацан?!

Агат неожиданно злорадно улыбнулся, резко повёл плечами, словно скидывая плащ… Во все стороны брызнул свет, я вскрикнула, зажмурилась, но он пробивался даже сквозь веки. А я думала, мне показалось.

— Ты дважды вляпалась… Макошь, — тихо сказал архангел. — С одной стороны подружилась с ангелом, с другой — влюбилась в человека.

— Никогда!

Но он меня не слушал.

— И тот телепорт, который забросил тебя на кладбище, никто его не портил — ты сама сбила ориентиры… в тот же миг, когда поняла, что влюбилась. Что, не прав?

Богдан дёрнулся, я, как сопливая первоклассница, залилась румянцем.

— И твой драгоценный босс, — словно не замечая нашей с человеком реакции, продолжил добивать "друг", — уже давно это понял. Потому и выставил ментальную привязку в надежде найти небольшой изъян и исправить его пока это возможно. Только он ошибся — бывшим вершителям судеб ничто не поможет. Пусть ты сейчас и первоклассный демон, охотник за душами, раньше ты была светлой богиней, а это оставляет след.

— И что это даёт? — вяло осведомилась я. Пока что это давало сплошную головную боль и я сомневалась, что что-то сильно изменится. И как оказалось, не ошиблась.

— Это даёт меня.

— Тогда дай я спущу на тебе пар, а потом попинаю труп.

Агат приглушил свечение, чтоб я наконец перестала обливаться потом и смогла открыть слезящиеся глаза.

— Меня уже ничто не спасёт, Агат.

— Детка, свой уход ты можешь обставить с максимальным комфортом.

— Я бы очень хотел, чтобы вы оба обставили свой уход с максимальной скоростью, — неожиданно вмешался Богдан. Он был по-прежнему бледен, но решителен. Архангел тут же мягко растворился, я осталась на месте.

— Нам надо поговорить.

— Спасибо, я уже наслушался.

— Богдан…

— Как ты смеешь произносить моё имя, нечистая тварь?!

— Как ты смеешь причислять меня к ней, ничтожный человечишка?!

Человек зло раздул ноздри. Но что реального он мог сделать демону, не настроенному покидать его квартиру?

— Выслушай меня, ты всё равно никуда не денешься, я так хочу.

Богдан сверкнул на меня злыми глазами, но его коляска словно вмуровалась в пол — я припечатала её взглядом, а если бы хотела, то вышибла дух из этого хлипкого тела… Агат прав, ничего бы я не смогла, даже если бы и захотела.

Молох бесился от ярости, не в силах добраться до меня в эту же секунду, но не стоит обольщаться — у нас не так много времени.

— Меня приставили к тебе с одной единственной целью — узнать, какую силу несёт твой талант.

Богдан устало вздохнул и закрыл глаза. Мёртвая бледность разливалась по всему его телу.

— Наша контора хотела удостовериться, что твои способности не заключаются только в малевании пасторальных картинок, вызывающих светлые чувства у людей, и я действительно накопала много интересной информации.

Художник по-прежнему молчал. Он и так прекрасно сообразил, для чего я приходила.

— У тебя уникальные способности, ты можешь повелевать желаниями и страхами людей, и сверху решили, что ты опасен для нас.

— Тогда тебе приказали меня… растоптать? Влюбить и растоптать?

— Нет. Я должна забрать твою душу. Добровольно. В обмен на здоровое тело.

— И ты это сделаешь?

Он внимательно смотрел на меня. И по-прежнему не ненавидел. А я молчала. Нет, конечно, ничего такого я не собиралась делать с самого начала. Просто с тех пор, как поняла, что влюблена, хотела оказаться как можно дальше отсюда, чтоб не тревожить ни его, ни себя. Но Агат спутал все карты, подставил и меня, и его. А ещё ангел называется.

— Выметайся, — тихо, но решительно попросил он. — Я просто не хочу тебя видеть. Ни сейчас, ни через месяц, ни вообще. Если ты пришла за моей душой, забирай. Мне она больше не нужна.