Крылья бабочки

Первый этаж из гладкого камня, второй и третий – полностью деревянные. Изысканный и одновременно такой уютный дом. Фасад заботливо украшен яркими гирляндами и фонариками – угадывалась рука Шэрен. Во дворе слеплена пара снеговиков, один, правда, был перекошенным, с торчавшей в сторону морковкой, будто ему только что съездили по морде.

«Наверное, этого лепил Ник», – со смехом подумала Трейси и выскочила из машины навстречу показавшейся в дверях подруге.

– Наконец-то! – воскликнула Шэрен, обнимая её. – Я волновалась.

– Великолепно выглядишь! – рассматривая подругу, искренне восхитилась Трейси. Тоненькая и хрупкая, с румянцем на щеках и золотистыми волосами, рассыпавшимися по плечам и спине – рождение сына нисколько не изменило Шэрен. Они дружили с детства и всегда контрастировали друг с другом: ангельская красота и земная притягательность – от парней не было отбоя. Трейси купалась во внимании, Шэрен его не замечала, за редким исключением. – А грудь у тебя все-таки стала больше! – уверенно заявила она. – Понятно, почему Ник не хочет оставлять вас в Нью-Йорке.

– Думаешь, из-за сисек? – озадаченно нахмурилась Шэрен. Трейси рассмеялась и скопировала голос бабули Прескотт:

– Фи, какие еще сиськи! Вымой рот с мылом!

– Мне можно, – улыбнулась Шэрен, – у меня ребенок.

– Вот именно, у вас ребенок, а Ник до сих пор боится, что ты можешь уйти от него!

– Не начинай, ты же знаешь, как он реагирует на это.

О, Трейси знала! Ник пока мог – пока живот Шэрен пролазил в дверь самолета, – таскал ее во все поездки, в каждую командировку, словно она могла сбежать от него, появись удобная возможность. Другая, возможно, так бы и сделала, желая избавиться от назойливого внимания, но, во-первых, Шэрен обожала мужа, а, во-вторых, Ник был чертовски привлекательным и невероятно настырным – от такого не убежишь.

– Пойдем, я сделаю сэндвичи и кофе, обед только через час будет готов.

Трейси вошла, сталкиваясь в дверях с натягивающим куртку Ником. Он, загадочно улыбаясь, чмокнул ее в щеку и пошел к разгружавшему машину Брендону.

Удобно устроившись на кухне и быстро глотая горячий кофе, Трейси поинтересовалась:

– А где Мэтти?

– Спит, – Шэрен бросила взгляд на радио-няню, – но Лилиан все равно стережет его.

– Вы что, без няни? – Трейси любила крестника, но надеялась на внимание его мамы, которую любила не меньше.

– Какая няня, – иронично заметила Шэрен. – Лилиан была категорически против, они с Мартином не отходят от Мэттью. Так балуют его.

– Его все балуют, даже бабуля Прескотт.

– Это единственный мужчина, которого она обожает безоговорочно! – Они одновременно рассмеялись, вспоминая крутой нрав Джанетт Прескотт – бабушки Шэрен.

– Но со свекровью тебе повезло, Лилиан классная! – отсмеявшись, заявила Трейси и обернулась на мужской смех. Брендон вошел первым и положил возле нее подарочную коробку с сигарами. Наверняка, подарок вошедшего следом Ника.

Шэрен не успела опомниться, как Брендон схватил с тарелки сэндвич, а Ник взял второй, предназначавшийся Трейси. «Да, мне-то повезло», – мысленно ответила Шэрен и отчего-то вспомнила миссис Стеклер. Внешне Брендон был похож на мать – испанку по происхождению. Смуглая кожа, черные волосы и строгие, даже хищные черты лица. Шэрен задумалась, вспоминая Патрисию: не то, чтобы она ей не нравилась, но в матери Брендона интуитивно угадывался снобизм и высокомерие. Она большое значение придавала условностям и корням, четко ранжируя подходящих и неподходящих. Но, возможно, так и должна вести себя жена мэра, который, к слову, был невероятно обаятельным мужчиной. Вот откуда гремучая смесь под названием «Брендон».

– Я поеду к себе, вечером заеду, – произнес он, словно заглядывая в мысли Шэрен.

– Может, останешься на обед? – удивляясь, как быстро он расправился с бутербродом, спросила Шэрен. Брендон отрицательно качнул головой, взял лежавшие возле Трейси сигары, шепнув ей на ухо: «Это мое лучшее Рождество».

Когда мужчины вышли, Шэрен изумленно воскликнула:

– Ты что, переспала с ним?!

Трейси поперхнулась кофе и, прокашлявшись, сипло проговорила:

– Это ничего не значит. Просто секс. – Она понимала, откуда такая реакция, ведь сама же не раз утверждала, что с Брендоном ляжет разве что в гроб, и только потому, что будет мертва и у нее не будет выбора. А еще, при свете дня, вся ситуация выглядела паршиво: переспать с мужчиной, у которого есть девушка, которая в это время ждала его у него же дома, с его же родителями! Позор. А в добавок ко всему вся эта дружная компания должна провести вместе незабываемую праздничную неделю – двойной позор! «Четыре оргазма хорошо делятся на два позора, – размышляла Трейси, стараясь мыслить позитивно. – Я даже в плюсе. Пока». Она не то чтобы жалела, но повторять не собиралась, по крайней мере, именно так заявила Брендону, когда он затаскивал ее под душ. Она уступила, в последний раз. Его доводы оказались впечатляющими и очень убедительными.

– Секс всегда что-то значит, – тем временем парировала Шэрен, наливая в стакан апельсиновый сок и подавая тарелку с еще одним сэндвичем.