Крылья Бабочки

А Маршал достал свой орех, точно так же его потушил, почистил и принялся есть. Съедобным был не только сок, но и нежная мякоть. Чем-то похожая на баблгам, её следовало жевать лишь до тех пор, пока ощущался солоноватый привкус.

И только дожевав Юля почувствовала невиданный прилив сил. Она хоть сейчас была готова пешком идти до Омикрона. Но было уже темно. Небо усыпало созвездиями.

Пустыня издавала по ночам довольно жуткие звуки. Как будто откуда-то из темноты за ними кто-то наблюдает.

Стало прохладно и даже Маршал надел свой китель и раскатал рукава. Он разместился на песке рядом с погасшим кострищем и закимарил. А Юля осталась одна в темноте, полная сил, но мёрзнущая от каждого дуновения ветра.

- А Маршал, это фамилия или что? - Тихо спросила она, не рассчитывая на ответ.

- Или что, - ответил он, не раскрывая глаз.

- Мне холодно, - наконец призналась Юля, - а мне нельзя мёрзнуть, иначе у меня опять начнётся кашель, который сложно остановить.

- И что ты предлагаешь? – Приоткрыл он один глаз. Казалось, что тот светится в темноте.

- Полежи со мной… - сказала она и на всякий случай добавила. - Я ни на что не намекаю.

- Уговорила, - он грустно вздохнул и перелёг, нежно обнимая Юлю своими сильными руками и согревая её своим горячим телом. Та положила голову ему на плечо, ей стало так удобно, что сразу захотелось спать. Но поболтать на ночь хотелось ещё сильней.

- А почему ты так себя ведёшь?

- Как? - Чувствовалось как вскипает в нем раздражение.

- Будто тебе нет никакого дела до меня. Не по-джентльменски, не как все остальные.

- Ты видишь на мне котелок и пенсне? - Устало улыбался он. - Мы не в викторианской Англии, какие джентльмены тебе мерещатся?

- Обычно парни всегда целуют мне ручку, в любви признаются, а ты даже не смотришь на меня, - надула губки Юля.

- Я тебя поздравляю, Зуева. Куда тебя поцеловать чтоб ты уснула!?

- Прости, наверное, ты устал…

- Да, с чего ты это взяла?! – Ирония сквозила в каждой букве. – Я просто двадцать километров нёс пулемёт по пустыне. Для меня это отдых.

- Прости… но, если нам всё равно суждено пробыть здесь две недели, хотелось бы узнать о тебе хоть что-нибудь.

- Зачем? Сначала сдохну я, потом ты. Спокойной ночи, Зуева, - он снова отвернулся.

- А почему ты все время называешь меня по фамилии. Мне так не нравится. У меня же имя есть. – Она максимально смягчила тон и надула губки. - Называй меня Юлечка, если тебе не сложно.

- Хорошо, Юлечка, а теперь давай спать!

- Только скажи, как тебя зовут. Ведь Маршал, это тоже фамилия. По фамилии меня дразнили в школе, и потому я её ненавижу.

- Маршал это позывной, - раздражённо выдохнув, ответил он. Его раздражали эти расспросы, но он пока держался.

- А как тебя зовут?

- Маршал, так и зовут. Когда ты, наконец, уснёшь? Мы можем лечь спать?

- А мама как называла?

- Да ты заебала. Спи бля. Тебе самой с собой не скучно? Или саму себя ты уже заебала и теперь решила заебать кого-то ещё?

- Мне так грустно, и хочется поговорить. А никого другого рядом нет.

- По-твоему это пикник, весёлая прогулка? Думаешь мы всю ночь будем болтать у костра, а завтра автобус отвезёт нас домой?

- Да-а-а, - улыбнулась Юля, - прости, наверное, я сказала глупость.

- Да ты всё время их говоришь, без конца! – Не выдержал Маршал. – С тех пор как я тебя увидел, ты через слово несёшь чушь! Всё время ноешь, ничего не умеешь… - наконец выговорился он и резко замолчал.

- Так вот в чём дело, считаешь меня бесполезной, обузой, ни на что не годной малолеткой.

- Умоляю только не плачь, мне только слёз твоих здесь не хватало, - он крепко обнял её.

- Я пытаюсь, - тихо хныкала она. – Но все меня обижают, особенно ты. А так хочется поддержки хоть от кого-то. Я так устала быть сильной.

- Когда это ты была сильной, хэ-хэ-хэ, - невольно засмеялся Маршал, но быстро исправился. – Прости.

- Ничего, ты прав. Всю жизнь я от кого-то зависела. Сначала от мамы, потом от своей девушки, теперь от тебя. Я ничего не могу сама, я ни на что не годна.

- Не говори так, ты выжила в пустыне, а это поверь, не каждый может. Признаться, я удивлён.

- Спасибо, - она слишком долго смотрела ему в глаза и вдруг поцеловала. – Прости, - поспешила она убрать от него губы. Но Маршал уже не спал, она ему перебила сон и теперь он готов был её слушать.

- Когда я была маленькой, я страшно болела, врачи давали мне максимум три года. Тогда это казалась целая вечность, ведь мне было всего три. А мама по ночам рыдала и собирала деньги на операцию. Ты ещё не спишь!?

- Нет.

- Интересно?

- Нет.

- Тогда я продолжу?

- Зачем было спрашивать? – Устал с ней бороться Маршал.

- Я лежала в палате, ко мне были подключены различные трубки, пикал какой-то прибор. Мамочка оббегала всех знакомых, она плакала и умоляла, икала деньги на операцию, чтобы мне удалить половину лёгкого и метастазы не поразили весь организм. Видишь у меня этот шрам, - она положила его руку себе на бок. - Врачи говорили, что я не выживу, что я не проживу и трёх лет, но видишь, я справилась. Ты спишь? – Толкнула она его в бок.

- Пытаюсь, но ты же мне не даёшь.