Крылья Бабочки: РЕВОЛЮЦИЯ

«Фу-у-у, даже фантазировать мерзко о сексе с ним. Олаф - хороший парень. Так и хочется для него что-нибудь сделать, но я не могу».

«Может минет», подбрасывало идеи подсознание.

«Меня стошнит от такого минета».

«Когда сосала Райану не тошнило».

«Райана давно уже нет среди живых», грустно подумала Юля и по её щеке прокатилась слезинка.

- Что случилось? – Испугался Олаф и бережно с аккуратностью нейрохирурга убрал её с впалой Юлькиной щеки.

- Ничего-ничего, - покачала она головой.

- От ничего не плачут.

- Я тут кое-что вспомнила, и грустинка попала в глазик, бывает.

- Сколько тебе лет?

- А на сколько я выгляжу?

- Шестнадцать.

- Я хорошо сохранилась, - улыбнулась девушка.

- Ты можешь признаться мне в чём угодно. Этого никто никогда не узнает, врачебная клятва.

Юля посмотрела в его глаза и вдруг осознала, что ему можно верить. Такой не предаст и не подставит, любые пытки будет терпеть, но тайны твоей не выдаст.

- Мои родители… они сделали ужасную штуку со мной, - проговорила Юля, не понимая, зачем это делает.

- Они тебя насиловали? Продали в рабство? – Стал перечислять он.

- Нет, конечно, они же не больные, - возмутилась Юля.

- Но что тогда?

- Меня клонировали, я клон.

Глаза у Олафа полезли из орбит. Он несколько секунд смотрел на Юльку и думал, что ей ответить. Потом он нежно прикоснулся к её щеке. А она инстинктивно, словно прося защиты, прижалась к его руке.

- Я унесу твою тайну в могилу. Никто, никогда, ничего о тебе не узнает. Клянусь сердцем матери, клянусь самым святым, что у меня есть, - все эти клятвы очкарика звучали так пафосно, что скорее смешили Юльку, чем навеивали серьёзный тон.

- Просто это так тяжело всё время держать в себе, - продолжила хныкать она. – Мне не кому даже поплакаться на свою жизнь. Все кругом думают, что я должна быть сильной. А я ещё маленькая девочка.

- Можешь поплакаться мне, - он сел рядом с ней на кровать. И девушка прижалась к нему всем телом, положила ему голову на грудь и захныкала.

- Я столько всего пережила… сначала эти рейдеры в пустыне, потом надо мной ставили опыты. Теперь ещё и это…. хнык… хнык… хнык…

Олаф молчал и гладил её по волосам, словно мамочка давая выговориться своей дочке. Как же сильно ей этого не хватало.

Когда, наплакавшись, она уснула, Олаф бережно уложил её голову на подушку и накрыл теплым одеялом. А сам сидел рядом и молча охранял её сон.

Утром к Юле припёрся личный стилист Дориана. С собой у него было всё: кисточки, краски, лаки, составы и всё что нужно для открытия полноценного салона красоты.

Он свысока посмотрел на девушку, брезгливо коснулся её макушки и высказал собственное «Фе».

- Господи, ну что у тебя с волосами, кто ещё заплетает хвостики, это же прошлый век, ты ломаешь структуру волос. А кожа… ты что в лесу жила. Никогда не пробовала следить за собой. – Вздыхал он и закатывал глаза, комментируя её внешность.

Но стоило девушке сказать что-нибудь в свою защиту в стиле:

- Зачем так сильно заморачиваться мне же только восемнадцать, - как шло очередное заламывание рук и закатывание глаз.

- К тебе же неприятно прикасаться, а как от тебя пахнет? Эти ороговевшие участки кожи нужно снимать пилочкой…. – Юля слушала, залившись краской. Ей начинало казаться, что от неё воняет. И что ей пора бы заняться собой по его системе.

А это означало: всякие ванночки, баночки, крема, маски, защитные плёнки. У девушки натурально кружилась голова от простого перечисления той косметики, которую предлагал на неё вылить стилист.

- И кстати, меня зовут Бубочка. По паспорту Боб, но фэ-э, мне не нравится это грубое имя, - манерно представился он.

- А меня Юлечка, - растеклась в улыбке девушка, надеясь расположить его к себе. Но Боб как будто не заметил.

- Ну-с, с чего начнём? - Выдал он и не став дожидаться, пока она ответит, добавил. – Хотя по правде говоря я думаю, что начинать уже поздно. Начинать следить за собой надо гораздо раньше.

- С четырнадцати? – Удивилась Юля. – Или с самых пелёнок?

- Ну раз ты была настолько безразлична родителям, что они не могли позаботиться о тебе с пелёнок – чего же ты от меня хочешь.

Девушка молчала, мысленно перечисляя про себя все ругательства, которые хотела бы высказать Бубочке, а после просто процедила:

- Начинайте уже.

- Ну вот так бы и сразу.

Он осмотрел её тело, руки и пальцы, потрогал волосы, а просто сказал:

- Раздевайся.

«Даже доктор Олаф мне такого не говорил». Мысленно возмутилась девушка.

- Что, прям здесь?

- Да, да, - часто-часто закивал Бубочка, наполняя ванную посреди её комнаты горячей водой и добавляя в неё арома масло. Нежный цветочный аромат растекался в холодном воздухе комнаты, заставив девушку расслабиться и вспомнить детство.

- Может закроемся? – Кивнула она на дверь. – А если кто-то зайдёт. Будет подсматривать.

- Боже, не смеши мои тапочки. На что тут смотреть, ты себя в зеркало-то видела? – Продолжил он понижать ей самооценку.

«Это было уже слишком», мысленно вспылила она, но всё-таки решила сдерживаться. Юля послушно снимала с себя вещи по одной. Каждый раз как бы задавая ему немой вопрос: