Крылья богов (СИ)

— Но это была не та нежная девушка, которую я помнил. Тебя держал за руку орк. И рядом стоящие мужчины обеспокоенно посматривали на тебя во время всей церемонии. Кто ты для них, Лисисайя? Неужели на самом деле так дорога для всех? Откуда у тебя форма звёздного рейнджера? Что ты дала им такого, в чём все эти годы было отказано мне? Стерва! Теперь я знаю, что ты притворялась всю жизнь и за маской тихони скрывалась дешёвая шлюха. Но как красиво ты маскировалась… Не удивлюсь, если ты спала и со своим охранным псом, то-то он не отходил от тебя ни на шаг!

Граф поливал меня грязью ещё некоторое время. С каждым словом его обвинения были всё тяжелее, а домыслы — всё изощрённее. Но странный покой, снизошедший на меня, не позволял защищаться и вступаться за свою поруганную в очередной раз честь. Похоже было, что проблески здравомыслия в очередной раз покинули Чегери. Но что значили его действия в сравнении с обвинениями драгнайров? Как-то пыла маловато… Не впечатлило меня совсем.

Узрев скуку на моём лице, граф окончательно взбесился.

— Я не успокоюсь, пока не уничтожу тебя, Лисисайя Раниэль Эйхан! Ты будешь ползать передо мной на коленях, вымаливая себе лишнее мгновение жизни… Я заставлю тебя пожалеть обо всём! Ты…

Договорить он не успел. Орой вздёрнул его одной рукой за воротник, другой схватив за горло. И уже не шипел, а рычал так, что слышно было, наверное, и в дворцовом парке.

— Ты не понял, человечишшшшка, это моя женщщщина… Она носссит под сердцем моих детей!

Ну вот, возвращаемся в исходное положение… Пора покинуть столь милую компанию и постараться исчезнуть как можно быстрее и подальше отсюда.

— Ты знаешь, дракон, кто я? Ты ещё не понял, с кем связалсяя? Да вас вышвырнут с Айдоры по моему щелчку пальцев!

Исчез несчастный, измученный жизнью, влюблённый мужчина. Остался мерзкий подонок, вообразивший себя всемогущим.

— Я полномочный представитель империи в Совете миров, а ты…

Драгнайру, видимо, надоело слушать визги графа, и он снова зарычал на него так, что тот аж зажмурился.

— Убирррайся в свой Сссовет и не высссовывайссся оттуда. Ты жив лишь благодаррря пррросьбе Лисссисссайи. Предупррреждаю, за каждым твоим шшшагом будут наблюдать. Одно неверррное движение и ты тррруп.

Понимая, что действо приближается к логическому завершению, скакнула в сторону кухонной двери. На моё счастье, дверь оказалась не заперта и я попала в святая святых дворцовой поварихи Массары. Огромное помещение размером с армейский плац. Огромные печи, сотни кастрюль и сковородок, десятки поваров и поварят. И умопомрачительные запахи, которыми невозможно надышаться. А над всем этим великолепием возвышается роскошная, смуглая орчанка в белоснежном колпаке. Как главнокомандующий армией на параде, чётко следит за тем, чтобы никто не сбился с ритма и делал то, что должен, так и Массара держит в своих крепких руках бразды правления своим огромным хозяйством. В детстве мы с её младшей дочерью Кисарой частенько получали нагоняи, а то и шлепки, но не менее часто нам перепадали и разные вкусности с имперского стола.

Меня заметили. Массара обрадованно махнула мне рукой, приглашая подойти поближе.

— Лиська, это ты, что ли? — тут же прижали к необъятной груди, нежно погладили по волосам и запричитали, — сиротинушка ты моя, осталась одна на всём белом свете. Некому тебя пожалеть, горемычную, некому защитить…

Сразу же, не меняя интонации, Массара рассказала о том, что была на похоронах деда, что Кисара, поганка, выскочила замуж за приблудного орка, и он увёз её в степь. Что я и так никогда не была красавицей, а сейчас, вообще, превратилась в страхолюдину — кожа да кости. И что замуж меня такую никто не возьмёт. Мои слабые попытки вставить в её монолог хоть словечко, пресекались на корню. Мне было так тепло и уютно в её объятьях, что я, не выдержав, расплакалась горькими слезами. От безнадёжности, от огромного количества проблем, свалившихся на меня в одночасье и понимания того, что у меня, на самом деле, нет никого на свете.

— Ну-ну, поплачь, милая… Поплачь… Деда то твоего мы похоронили честь по чести… Рядом с женой. И тебе пропасть не дадим. Давай-ка я тебя вкусненьким чем-нибудь побалую…

Массара была удивительным существом. Для неё вкусная пища была спасением от всех бед. Вот и сейчас, по мановению её руки, на маленьком столике в углу кухни было наставлено не меньше десятка тарелок и тарелочек и меня волоком потащили к этому великолепию…

— Ешь, Лиська, ешь. Женщина должна быть сильной. С такими мощами, как у тебя, замуж не выйти и детей не выносить, — повариха присела рядышком, подкладывая мне самые лучшие кусочки.

Только я принялась за пиршество, как дверь в кухню резко отворилась и вошёл Горан Орой. Естественно, злой, как голодный демон. Оглядев кухню, увидел меня с Массарой и целеустремлённо двинулся в нашу сторону. Его мне сейчас для полного счастья как раз и не хватало. Надо было бежать, но куда бежать дальше, я не представляла. Переживала я, оказывается, напрасно.