Неожиданно женщина жестко усмехнулась и прошла мимо меня, выходя из комнаты (так язык и чешется сказать «камеры»).
– Эй, постойте!
ЛЯЗГ!
Железная дверь закрылась прямо у меня перед носом. Боюсь представить, что бы было, если б я успела выйти. Фантомная боль в сломанных крылья заставила передернуться. Да что происходит то?
***
Учебный год начался неплохо. Теперь, с помощью друзей, стало гораздо легче скрывать крылья. Боль от потери родителей все еще давала о себе знать, но уже не так, как раньше. Или же я просто научилась с ней жить?
Иногда казалось, что все вернулось на круги своя. Я и Роза – учимся в школе, Алексей и Сай работают, Закари что-то исследует и изобретает, а Джессика мирно учится в Лондоне.
Вот только все было не совсем так, а точнее совсем не так. У каждого из нас, наравне с обычными летними воспоминаниями, глубоко в душе остался неприятный осадок и мрачное ожидание проблем. Это было видно в глубине глаз, в натянутых порой улыбках, в морщинках на лбу.
Но проблемы притаились, а жизнь продолжалась. И только я знала, почему. Знала и молчала.
***
В камере, а по-другому назвать уже не получалось, я просидела несколько часов, по моим скромным подсчетам. Одежда высохла, крылья все еще были сырыми, но если честно, на это уже наплевать. От холода стучали зубы. Сейчас хотелось только одного – согреться. Но самое малое, что мне удалось – закутаться в собственные крылья настолько, насколько это возможно.
Ощущение голода и общая усталость отбивали все остальные чувства: страх, беспокойство, и, как ни жаль, здравый смысл тоже. А потому я перепробовала все, что могла. Сначала, я пыталась позвать хоть кого-нибудь, кто по идее, должен был находиться за дверью. Тишина. Пыталась выбить эту дверь. Сдалась после третьего раза и отбитого плеча. Кричала, пела и разговаривала сама с собой до тех пор, пока не сорвала голос. И опять же, никакой реакции. Пыталась притвориться мертвой, но расчихалась от холода.
В конце концов, я попыталась просто заснуть. Да, на холодном полу, в мокрой одежде и с мокрыми крыльями. Заснуть не получилось, а вот странное оцепенение пришло, позволив не чувствовать всего остального и в то же время думать. Но вскоре даже мысли потекли вяло, не сопротивляясь охватившей апатии. В голове путалось, двигаться не хотелось.