Крылья для Доминанта

Здесь на отдыхе, его жесткие властные черты лица чуть смягчились.

Видимо, благотворное влияние морского воздуха подействовало и на

бизнесмена.

- Я немного забыл, что у каждого человека свое понятие о счастье. И

пытался навязать тебе свое. Прости. С любимым человеком так не станут

поступать. Хотя бороться самому с собой очень сложно. Очень.

- Так и тянет покомандовать?

- Неимоверно, - усмехнулся Герман, - Но, кажется, у меня неплохо

получается держать себя в руках?

- Коварный тип. - покивала Валькирия, - удивлена, как ты еще не

напоминаешь постоянно, что жизнь мне спас. Чтобы я окончательно упала

в твои объятия.

«Ду-у-у-ура-а-а-а», - обреченно сообщил внутренний голос. Дана

прикусила себе язык в прямом и переносном смысле. Но поздно, фраза уже

была произнесена. И услышана.

Лицо у Германа окаменело.

- Не для того я спасал тебя, чтобы напоминать потом об этом, -

проговорил тихо.

Развернулся и медленно пошел в сторону домиков.

Дана замерла, кусая губы и кляня свою несдержанность. Дура!

Идиотка! То же называется, пошутила. Да как вообще ей подобное в голову

пришло.

Не стал бы Герман так делать. И она это понимает прекрасно. Только

черт толкнул брякнуть глупость и оскорбить того, кто ни разу не напоминал

ей, что сделал.

-Герман, подожди!

Она рванула следом. Со сдавленным чувством в груди.

К счастью, мужчина не стал удирать, а остановился и повернулся, дожидаясь, пока Валькирия подойдет.

- Герман, прости, я кретинка! - Дана подбежала и схватила его за руку.

Мужчина с интересом посмотрел на нее и чуть приподнял бровь:

- Серьезно?

- Да! Я не думаю так, серьезно. Я даже не знаю, зачем болтнула. Ты

имеешь полное право на меня обидеться. Черт...прости!

- Ты просто запуталась в себе, - пожал плечами Герман, - слишком

привыкла видеть во мне отрицательного героя. Вот подсознательно и

пытаешься меня...очернить.

- Не пытаюсь, - прошептала Дана, - ты стал другим. Ты уже доказал, что ради меня можешь...измениться.

- Не сильно.

- Да, но уже сам факт этого - чудо. Ты мог просто отмахнуться и

выбрать кого-то, без моих проблем. Ту же самую Соню. По которой

вздыхает твоя мама. Или еще какую-нибудь крутую наследницу. А не

девушку, спавшую с другим мужиком, которую травили всякой хренью и

которая до сих пор восстанавливается.

- Только вот меняться я готов не ради наследниц, а ради этой девушки.

Только вот не знаю, примет ли она меня. И сможет ли сама пересмотреть

свое отношение.

Горло сдавило. Но только на миг. Потому что в душе Дана уже знала,

что скажет.

- Сможет...Она уже пересмотрела.

И стало вдруг необычайно легко. Словно изнутри ушла невидимая

тяжесть невысказанных слов. Словно что-то щелкнуло в механизме

мироздания и встало на место. Валькирия даже закрыла глаза, наслаждаясь

этой легкостью.

И ощутила на щеке мужские пальцы. Чуть улыбнулась, потому что

знала: сегодня ее поцелуют второй раз.

И она ответит.

Глава седьмая

Глава седьмая

До ожидаемого с трепетом и легким сарказмом четверга случилось

многое. На двух работах выдали зарплату, так что Аля порадовала себя и

мадагаскарцев новым просторным террариумом, звонила мама и Василий

напугал соседку.

Вообще та зашла спросить, не мешают ли Але соседи сбоку. Они

недавно переехали с маленьким ребенком. И порой он по ночам хныкал.

Аля честно сказала, что после двух работ спит без задних ног. И что дети в

принципе плачут, такая уж у них особенность. Соседка Анна Валерьевна

слушала и мрачнела все сильнее.

- То есть, жалобу подписывать не будешь?

- Какую жалобу? - удивилась Аля, прислонившись плечом к стене, -

мелкому два месяца. У него колики, он плачет. Это норма. Тем более его

быстро укачивают.

- В наше время, - назидательно проговорила Анна Валерьевна,

поднимая палец вверх, - чтобы дети не мешали взрослым по ночам

отдыхать давали маковую настойку!

- Как хорошо, что те времена прошли и детям теперь подобное не

угрожает, - не удержалась Аля. Соседка вызывала у нее смесь удивления и

легкой жалости. Это ж как надо ненавидеть людей, чтобы постоянно искать

в них недостатки. Анна Валерьевна писала жалобы на всех: на соседей

сверху, которые слишком громко ходят, на дворника, который слишком

шумно подметает, на владельцев машин, которые смеют утром выезжать со

двора.

Сейчас она начала медленно раздуваться от слов Али. И девушка с

тревогой подумала, что ее крошечная прихожая точно треснет. Анна

Валерьевна и так была немаленьких размеров.

Но спустя секунду соседка вдруг завизжала. Тонко и пронзительно.

- А-а-а-а-а! - зачем-то подобрав одной рукой полы и без того короткого

цветастого халата, второй рукой она тыкала Але за спину. Недоумевая, та

повернулась...

По стене полз Василий. И на шум лишь презрительно поводил усами.

К таким приветствиям от посторонних людей он уже привык.

- Вася, млять,-обреченно проговорила Аля, снимая питомца со стены.

Тот прошипел что-то и начал маршировать вверх-вниз по руке.

Визг Анны Васильевны перешел в хрип. Соседка кое-как нащупала

дверную ручку и ломанулась на выход.

- Жалобу напишу, - заорала уже с лестничной площадки, - развела

тварей. Они потом по квартирам лазают.