Крылья для землянки

— Хорошо… конечно.

Мария проснулась минут тридцать спустя. За это время Лиска успела осмотреть палату раз десять во всех подробностях, изучить аппаратуру, поглазеть в окно. При мысли о том, чтобы лежать здесь без движения неделями, да еще наверняка испытывать постоянные боли и дискомфорт, она покусала губы и нахмурилась. Ее споры с Дейке и Виером — она даже не понимала, насколько теоретическими они тогда были. К такому она не готовилась.

— Привет, — прошептала Мария, улыбнувшись, едва разомкнула глаза. Лиска послала в ответ ослепительную улыбку — это оказалось чертовски приятно, в одно мгновение забыть обо всех горианских правилах мимики, и просто улыбаться друг другу, как на Земле. В эмоциях Марии отразилось примерно такое же удовольствие, и Лиска опустилась на пол, перед ее кроватью, чтобы приблизиться.

— Русская?

— Да.

— Вот здорово. Черт, ты знаешь… такое впечатление, что я забыла, как разговаривают… как разговаривать… тьфу ты!

Девушки засмеялись.

— Да уж… три месяца без практики — кажется, мало, а уже даже… вроде какой-то акцент появился.

Мария округлила изумленные глаза, и они снова захохотали.

Оживленно болтая, поминутно хихикая, перебивая друг друга, девушки на какое-то время забыли обо всем, и только приход Виера заставил их прийти в себя, но, бегло осмотрев спину Марии, он поспешил ретироваться, сообразив, что его присутствие нежелательно. И вышел, диковато покосившись на них, продолжающих болтать на непонятном ему языке со скоростью пулемета.

Примерно час спустя их речь постепенно замедлилась, а разговор перешел от земных воспоминаний к жизни на Горре.

Лиска, не удержавшись, похвасталась своим браком и замерла, ошеломленная, узнав о помолвке своей новой знакомой с Виером. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но тут же захлопнула его.

— Я знаю, что он был помолвлен с тобой. И… это не он рассказал репортерам… ты ведь знаешь? — тихо спросила девушка.

— Знаю, — быстро сказала Лиска. — Не волнуйся об этом.

Ее взгляд в очередной раз за последний час упал на перебинтованную спину собеседницы, и на этот раз Мария поймала его:

— Думаешь, я идиотка, что пошла на это, да?

— Вовсе нет! Честно говоря, я восхищаюсь твоей смелостью.

— И ты не думаешь, что она граничит с глупостью?

— Нет. Честно, нет. Ты пошла на это, потому что хотела, и…

— Я не хотела.

— Что?

Лиска вытаращила глаза и приоткрыла рот, донельзя удивленная. Чего-чего, а этого она не ожидала услышать.

— Ну… в смысле, хотела крылья, да. Но… я ненавижу больницы, с детства. Если бы только знала, как я не хотела операции. У меня… у меня на Земле отец умер после аппендицита. Думаю, если бы у меня воспалился аппендикс там, я до последнего бы не давала себя резать — пока не начала бы умирать. Но после переезда на Горру что-то изменилось. Когда мне открыли телепатические способности, я как будто почувствовала себя новым человеком, почувствовала, что вообще все возможно… Я несу бред? — спросила Мария, вдруг оборвав себя на полуслове.

— Нет.

Лиска решительно помотала головой:

— Пожалуйста, продолжай! Я понимаю, о чем ты говоришь.

— Ну вот… в общем, когда узнала про крылья — я подумала, что это того стоит, и мне просто должно повезти после всего. Моя жизнь на Земле ни на что не была похожа — не могла же я прилететь на Горру, чтобы умереть в больнице? Вот я и решилась.

Мария надолго замолчала, и в палате воцарилась тишина. Лиска ошеломленно смотрела перед собой, и ее мысли внезапно унеслись далеко от палаты, в которой она сидела, и от девушки, лежавшей на кровати.

— Тхорн, мне нужна твоя помощь, — заявила она следующим утром, едва ее любимый преподаватель пересек порог дома.

— Неужто?

Кошачий взгляд пронзил не хуже лазера, и Лиска сердито стиснула челюсти:

— Ты можешь хоть раз не читать мои мысли и позволить произнести что-то вслух?

— А ты можешь не быть такой склочной? — парировал он. — Ладно, говори. Я весь внимание.

Лиска кивнула и подняла правую руку, позвенев браслетом, который ее измучил.

— Я хочу вспомнить. Я думаю, что готова, — негромко сказала она. Страшно было так, словно за спиной находился обрыв, с которого она уже прыгнула и теперь летит вниз, в какую-то бездонную пропасть, на дне которой неизвестное чудовище.

Выражение вечно невозмутимого лица Тхорна немного изменилось.

— Садись, — совсем другим голосом сказал он. А потом протянул руку, расстегнул ее браслет и положил на стол перед ними. Его теплые огромные ладони сгребли обе ее руки, и их взгляды встретились: ее, полный тревоги, и его — надежный, спокойный. Согревающий.

— Сначала скажи мне, что ты помнишь, — тихо предложил его мягкий голос, такой же кошачий, как и глаза. Однажды, уловив эту ассоциацию, Тхорн поинтересовался, кто такие кошки, и Лиска позволила себя просканировать, чтобы он сам увидел. А потом он кивнул, рассказав, что представители похожего семейства есть и на Горре, но никому не приходит в голову тащить их в дом — они своевольны, опасны и порой весьма крупны. «Но ты права, нечто общее у нас, пожалуй, есть», — задумчиво сказал он тогда, явно очень довольный сравнением.