Крылья экстаза

– Ах, бедняжка! По, знаешь, у меня с собой есть немного одеколона. Мы намочим платок, ты приложишь его к вискам, и, может быть, станет легче.

Кендрик простонал нечто утвердительное и рухнул в первое подвернувшееся кресло. Со своими густыми взъерошенными волосами он казался совсем юным, почти школьником.

Тина заказала кофе и сбегала к себе за флаконом одеколона.

Кендрик полулежал в кресле, совершенно расслабившись, пока сестра накладывала ему на лоб пахучую повязку.

– Послушай, Кендрик, – осторожно начала она, – граф пригласил нас сегодня на ленч и скоро уже будет здесь, но… если ты не хочешь идти, то ладно, отпусти меня одну.

Кендрик приоткрыл один глаз.

– Ах да, ведь я сам обещал Ивонне позавтракать с ней!

– Значит, мы завтракаем по отдельности!

Брат довольно заулыбался.

– Сказать по правде, это было бы самым лучшим решением вопроса.

– Тогда все в порядке! Я позавтракаю в компании графа и, слава Богу, больше не буду видеть твоих развлечений.

– Вот-вот… – пробурчал Кендрик и сел в кресле. Теперь он стал немного больше походить сам на себя. – Я не собирался тебе говорить. Тина, но я буквально покорен ею…

– Конечно, она куда приятней, чем та твоя первая, Нанетта.

– Ты права, и к тому же она не из того сброда, что вился вчера рядом с нами в ложе.

Тина с ним согласилась, а потом решила сделать еще один маленький шажок в направлении уточнения истины:

– А эта Ивонна… Она актриса? Кендрик как-то сник и неуверенно ответил:

– Я верю, что когда-то она действительно играла на сцене…

– А теперь?

На этот раз повисло долгое молчание.

– Честно говоря, у меня не было времени о многом ее расспрашивать.

– Да-да, конечно, – поспешно согласилась Тина, – сделать это минувшим вечером было очень трудно не только для тебя. Оркестр играл так громко, особенно в том заведении на Монмартре…

– Прости меня, это заведение оказалось совсем для тебя неподходящим, и мне не следовало тебя водить туда…

– По зато последние танцы на Елисейских полях оказались очаровательны! Одно только странно: как это ты не сказал мне «спокойной ночи»?

Кендрик откровенно покраснел.

– Если признаваться до конца, сестренка, то я просто забыл. – Он снял со лба намоченный платок. – Вся беда в том, что мне вообще не следовало впутывать тебя в эту мою авантюру – да теперь поздно!

– Честное слово, ничего страшного не произошло! – запротестовала девушка. – Мне было весело, и граф оказался весьма любезен. – Тине показалось, что при последних словах брат посмотрел на нее как-то подозрительно.

– Вел ли он себя достойно по отношению к тебе? – вдруг резко повысив тон, потребовал отчета Кендрик. – Не пытался ли поцеловать или еще что-нибудь в таком духе?

– Конечно, нет! Он два раза поцеловал мне руку, но в этом ничего неприличного нет.

– Нет-то оно нет, – с сомнением в голосе протянул брат, – но держись от него подальше. Ты же знаешь, каковы все французы.

Тина улыбнулась.

– Пусть я пока и не знаю, каковы они, но тем интересней будет это узнать!

Кендрик буквально застонал:

– Вот что. Тина, предупреждаю тебя сразу: если только ты выкинешь что-нибудь этакое, то я тут же отправлю тебя прямиком в Эттинген!

– О, только не это, Кендрик! Да и как это еще у тебя получится? Впрочем, я дала тебе обещание вести себя смирно и намерена его выполнять. Но как все-таки жаль, что я не взяла подобного обещания с тебя, мой братец!

– Ха, – рассмеялся Кендрик, – должен же я в этих распроклятых казармах иметь хоть какие-нибудь оживляющие душу воспоминания!

– То же самое я могу сказать и о себе.

И оба близнеца, довольные друг другом, радостно улыбнулись.

Тут как раз появился и заказанный кофе.

Тина тотчас же обратилась к принесшей его Рене:

– Не окажете ли вы мне любезность зашнуровать мой корсет и застегнуть платье?

– С удовольствием, мамзель. Девушка сразу направилась к спальне, а двинувшуюся вслед сестру Кендрик остановил коротким тихим свистом. Она тут же остановилась.

– Ты должна дать ей на чай, – прошептал он.

Тина искренне удивилась, но быстро сообразила, что это следовало бы сделать уже давно.

– Конечно. По сколько же? Брат пожал плечами.

– Два-три франка, я думаю. Тина кивнула и скрылась в спальне. Рене умело и ловко помогла ей справиться со всеми трудностями, и девушка немедленно протянула ей три франка.

– Благодарю за помощь. Тина даже немного покраснела, отдавая эти несчастные деньги, ибо никогда в жизни ей не приходилось давать чаевых – обычно за нее это делали сопровождающие. Рене же невозмутимо приняла деньги и весело прощебетала:

– Мерси, боку, мамзель.

После ее ухода Тина высунула голову в гостиную и прошептала брату:

– Ты не должен забывать подсказывать мне вещи, которых я не знаю! Я же никогда не давала никому на чай.

– Так запомни: на чай надо давать за любую услугу, даже самую Мелкую. А если ты забудешь про это, то французы быстро тебе об этом напомнят.

– Так сколько же стоила тебе наша прошлая ночь?

– Я платил везде и со всеми на равных – и потратил таким образом куда больше, чем рассчитывал. Словом, к Уорту ты вряд ли попадешь.