Крылья экстаза

Через несколько секунд Тина поняла, что граф тоже прекрасный танцор и ведет свою партнершу легко и уверенно. Танцевали они молча, и, глядя на ночные звезды и вспыхивающие я огни газовых фонарей. Тина подумала, что это и есть тот самый Париж, о котором она так много мечтала. «Я должна наслаждаться каждым дарованным мне мигом, — твердила она сама себе, — чтобы потом, когда окажусь в унылом доме своего мужа, иметь возможность вспомнить все до малейшей детали».

При мысли о холодной туманной Англии она невольно вздрогнула, и граф тут же поинтересовался:

— Вас что-то беспокоит? Но я хочу, чтобы вы были всецело счастливы в этот вечер.

— Я действительно счастлива.

— По только что вы думали о чем-то очень малоприятном.

— Откуда вам это известно?

— О, ваши глаза очень выразительны — или же… мне просто дано читать ваши мысли.

— Наверное, вам все же… не следовало бы это делать.

— Почему?

— Потому что это вмешательство в мои личные дела, а этого я не могу позволить никому.

— Тогда и вы скажите мне, о чем я думаю, — и будем квиты, — предложил граф.

Тина внимательно посмотрела ему в глаза и поняла, что если она даже осмелится найти слова для того, о чем он сейчас думает, то произнести их все равно будет невозможно по причине абсолютной неприличности.

Именно это она и высказала графу.

— Верно, — обрадовался он. — Нам даже не надо ни о чем говорить друг с другом, ибо все меж нами ясно и так.

Тина смешалась окончательно и даже сбилась с темпа.

— Вы совсем расстроили меня, — прошептала она обвиняюще.

— Не имел ни малейшего желания. Наоборот, с каждой минутой моего пребывания с вами я восторгаюсь вами все больше и все больше заинтригован. Впрочем, стоит ли об этом даже говорить!

— Это смешно и неправда. Вы просто проводите время и развлекаетесь.

— Да, верно и это: я развлекаюсь, но таким удивительным образом, о котором никогда не смел и мечтать. — Он слегка улыбнулся. — Я вернулся в Париж только сегодня к вечеру, но пребывал в такой меланхолии, что намеревался, отказав всем друзьям, отправиться прямо в постель и отложить все светские визиты на завтра. — Рука его на мгновение сжала талию Тины еще крепче. — Но по какому-то наитию я все-таки отправился на этот бал — и с той минуты все изменилось.

Ничего уточнять Тина не стала — все было ей уже ясно — но из приличия она заметила:

— Я рада, что вы немного развеяли свою меланхолию — тем проще будет для вас завтра начать светскую жизнь.

— Увы, завтра я буду стремиться только к одному — увидеть вас снова. Может быть, позавтракаем вместе?

Эта мысль, несмотря на свою дерзость. Тине пришлась очень по душе, но вслух она довольно сухо ответила:

— Сперва я должна узнать о наших планах у Кендрика. Мы с ним еще не обсуждали завтрашний день.

— По, может быть, в планы виконта вы совсем не входите, — осторожно высказал предположение граф.

При этих словах он покосился куда-то в сторону, и, проследив за его взглядом. Тина в ужасе увидела совершенно непристойную картину: ее брат сидел за столом, держал на коленях Ивонну и целовал ее так, будто вокруг никого не было.

Тем же весь вечер занималась почти вся компания, однако Тина считала это крайне неприличным и никак не думала, что и Кендрик может опуститься до такой невоспитанности в общественном месте.

Девушка быстро отвела глаза, а граф поспешил продолжить:

— Мне хотелось бы показать вам Париж, ибо я уверен, что в нашем городе есть множество вещей, которыми можно насладиться только вдвоем.

Тина ничего не ответила, а через еще один круг граф вдруг оставил ее и решительно направился в сторону Кендрика. Проговорив с ним несколько минут, он вернулся и сообщил девушке следующее:

— Виконт согласился, чтобы домой вас отвез именно я. Вы, я вижу, устали, а он намерен повеселиться еще немного.

— А вы уверены в этом? — испугалась Тина.

Граф снова загадочно усмехнулся:

— В сущности, он просто благодарен мне за предложение присмотреть за вами.

И Тине не оставалось ничего, кроме как согласиться, тем более что она действительно начинала уставать, ибо не спала уже вторую ночь.

К тому же ей хотелось выспаться, чтобы никоим образом не упустить те немногие часы, что были в их распоряжении в Париже.

Граф накинул ей на плечи плащ, и девушка совсем уже было собралась подойти к Кендрику, чтобы сказать «спокойной ночи», как вдруг увидела, что брат тоже встал и, никому не говоря ни слова, вышел через другой конец сада, обращенный к Елисейским полям. Онемев от удивления, она увидела, как брат с Ивонной вскочили в один из фиакров, во множестве поджидавших посетителей, и укатили.

Тина замерла и почти плача прошептала:

— Куда же он уехал? Ведь здесь было так весело и хорошо, гораздо лучше, чем во всех остальных местах, где мы были.

Граф посмотрен на нее как-то очень странно, но вспух сказал, что Кендрик просил его передать ей «спокойной ночи", вот и все.

Потрясенная девушка молчала, и вскоре они оба уже сидели в фиакре с опущенным верхом. Подняв лицо к звездам. Тина неожиданно призналась:

— Я всегда считала, что в Париже есть некая магия, но теперь знаю: красивей и волшебней города на свете нет.