Крылья феникса

Все последующие занятия я никак не могла сосредоточиться, то и дело мысленно уплывая далеко за рамки учебных предметов. Все учащиеся института были проверены и перепроверены не по одному разу. А после того, как стали происходить все эти страшные события, за нами постоянно велось незаметное наблюдение. Конечно, задействовать все доступные средства, не рискуя спугнуть призывателя, было невозможно, но все-таки за безопасность в институте отвечали лучшие из лучших. А защита здесь была едва ли не сильнее, чем в императорском дворце. Поэтому мне было странно сознавать, что именно я — по сути, простая студентка, заметила связанные с Лайрой странности. Объяснить это я могла только своей повышенной удачливостью, полоса которой началась еще в день Церемонии избрания…

После обеда, когда мое терпение подобралось к критической отметке, я неожиданно оказалась в жилом крыле преподавателей. А именно — в личных покоях Нориана. Почему неожиданно? Потому что на выходе из столовой меня перехватил появившийся словно из ниоткуда Кайл и, ничего не объясняя, окутал светом.

Уже в следующее мгновение я стояла в светлой гостиной, из окна которой открывался вид на внутренний двор. Собственно, как раз по этому виду я и поняла, в какой части института нахожусь.

Нориан стоял у камина, а когда появились мы с Кайлом, обернулся и сделал шаг нам навстречу.

— Ты видела, как этот пузырек передал Лайре незнакомый человек? — без предисловий спросил он, протянув мне небольшой полупрозрачный сосуд.

Взяв его, я внимательно к нему присмотрелась и неуверенно ответила:

— Не могу сказать наверняка… тогда я видела его мельком. Но скорее да, чем нет.

— А незнакомец? — подал голос Кайл. — Его ты запомнила?

Описать внешность того человека для меня не составило труда — его я действительно запомнила.

После моих слов на лицах обоих фениксов отчетливо проступило разочарование.

— В чем дело? — напряженно поинтересовалась я.

— Ты видела Даймона Норта, — ответил Нориан. — Он специализируется на производстве различных косметических средств. В том числе тех, что осветляют волосы и меняют цвет глаз. Вот это, — он кивнул на пузырек, — флакон из-под дорогостоящих глазных капель, временно изменяющих пигмент радужки.

— То есть вы хотите сказать, что…

— Девице просто не повезло родиться с темно-серыми глазами, — закончил за меня Кайл. — В высшем свете не прощают таких «изъянов», но даже среди аристократов далеко не все — счастливые обладатели светлых волос и глаз. Вот и прибегают к подобным ухищрениям. Хотя в этом никто не признается — такие вещи принято скрывать. Так что никакого отношения к призывам тьмы Лайра не имеет.

Несколько долгих секунд я пребывала в ступоре, осмысливая вышесказанное, а после разочарование фениксов передалось и мне. Все же детектив из меня и впрямь вышел неудачный. А ведь картина так хорошо складывалась! Я почти не сомневалась, что Лайра — именно та, кого мы ищем… а теперь все вернулось к тому, с чего начиналось.

— Ладно, у меня дел полно. — Кайл бросил взгляд на часы. — Вынужден вас оставить. Нор, ты же перенесешь мышку в ее комнату, дабы она не запятнала свою репутацию, выходя из твоих покоев?

Вопрос был риторическим, да к тому же заданным с явным намерением поддеть. И Кайл, не дожидаясь на него ответа, скрылся в ярком золотистом свечении.

— И что теперь? — спросила я спустя короткую паузу.

— То же, что и прежде, — ровно ответил Нориан.

Да, его голос оставался ровным, но от меня не укрылось напряжение в его позе и то, как он сжал пальцы в кулаки. Я понимала, чем вызваны и это напряжение, и досада, и тщательно скрываемая усталость. Время утекало, как вода сквозь разомкнутые ладони, а он не мог разоблачить пособника тьмы и злился на себя за это. Чувствовал вину за то, что не оправдывал доверия императора и не мог устранить серьезную, нависшую над всем Артоганом угрозу.

Прорывы случались не только в столице, но и по всей империи. Из-за этого легионы фениксов были разбросаны по разным городам, и все равно их не хватало. Настоящее число погибших замалчивалось, но ходили слухи, что каждую ночь гибнут сотни. А что еще хуже — покрывающий Артоган купол истончался, и главная преграда между нами и тьмой становилась все более зыбкой.

— Нориан… — Я сделала шаг к нему. — Я понимаю… по крайней мере, думаю, что понимаю, как вам тяжело. Но вы делаете все, что в ваших силах. Каждую ночь защищаете нас всех от тьмы, подавляете прорывы, спасаете чужие жизни. На вас лежит тяжелая ноша, и я не представляю кого-либо другого, кому она была бы по силам. Вы из тех, кто, исполняя свой долг, идет до конца, не щадит себя и требует от себя же фактически невозможного. Я… я восхищаюсь вами.

Я сказала это, повинуясь неконтролируемому порыву, и, только закончив говорить, удивилась собственной внезапной смелости. Мне всегда было проще броситься в пламя, чем открыто выразить свои чувства. Такие чувства.